Ян (не) для Янки

Если бы можно было взглядом забивать гвозди, Ди приколотила бы меня к сидению самыми огромными. Смотрит на меня в упор, пока крылья носа возмущённо раздуваются от тяжёлого дыхания, а губки сжимаются в узкую линию, но молчит. Знает, зараза, что ходит по тонкому льду!

– Поехали! – выдавливает из себя спустя минуту и демонстративно отворачивается к окну.

Неприкосновенность любимой девушки брата – одно из условий нашей помолвки. Точнее, единственное для Ди.

Остаток пути проходит в напряжённом молчании. Бельская сердито стреляет глазками и нервно тормошит кончики волос, забранных в высокий хвост. Я смотрю на дорогу и думаю о Яне. Уверен, этот вечер всё усложнит ещё больше, но, как бестолковый мотылёк, несусь к свету.

– Яник, – испуганно пищит Ди, позабыв, что должна дуться на меня, пока не искуплю своей вины. – Ты куда меня привёз?

Слащавый голосок неуклюже сипит, а тонкие пальчики с идеальным маникюром жадно впиваются в упругую кожу пассажирского кресла. Бельская суетливо оглядывается по сторонам, пока медленно проезжаю мимо самых обыкновенных деревянных домов самого обычного российского посёлка. Кругом всё серое и убогое. Покосившиеся заборы, самодельные лавочки у ворот, старинные водяные колонки вдоль дороги – ощущение, что время в этом месте замерло лет пятьдесят назад.

– Что это? – Диана возмущённо тыкает пальчиком в стекло, заприметив возле одного из домов чванно жующую пожухлую траву козу. Привязанная к небольшому колышку, она забавно шевелит челюстью и с какой-то тупой грустью во взгляде смотрит на Ди в ответ. Ладонью прикрываю рвущийся на свободу смешок и сам себя уговариваю промолчать, не придавая должного внимания случайной встрече «сестёр». Да впрочем, я бы и не успел вымолвить ни слова. Внезапно Ди начинает верещать не своим голосом и брезгливо морщиться.

– Яник! – орёт она, с ногами карабкаясь на сидение. В глазах неподдельный ужас и отвращение. – Это что? Человек?

– Это Аркаша, местный алкаш, – смех всё-таки вырывается наружу. И даже не знаю, что веселит меня больше: зигзагообразная походка забулдыги в грязной разодранной тельняшке и кирзовых сапогах времён Советского Союза или реакция Бельской. Но на всякий случай поясняю:

– Он безобидный. Помогает Филу натопить баньку, да веников приносит, ну а Сашка ему…

– Каких ещё веников, Шахов? – истерика Ди всё больше начинает напоминать буйное помешательство.

– Обычных, – понимаю, что должен прижать Бельскую к себе, успокоить, на худой конец перестать ржать, но ничего не могу с собой поделать, – берёзовых, а как-то раз Аркаша нас дубовыми побаловал.

– Разворачивайся, Шахов! – на грани срыва визжит Ди и топочет каблучками по коврику. – Ноги моей не будет в этом колхозе! Слышишь?

– Тише, – закидываю руку ей на плечо и слегка сжимаю. – Мы только поздравим Фила и сразу домой, обещаю. Всё равно уже приехали.

Идея увезти Диану обратно в город, несомненно, греет душу. Сталкивать её с Яной лишний раз не хочу, да и Фил с Борзым навряд ли удержатся от едких шуток в адрес Бельской. Но у судьбы на меня, как всегда, иные планы!

– Опоздали! – горланит Боря, встречая нас у ворот. – Только вас ждём!

Борзому наплевать, что Ди не в духе. Он по привычке вообще старается не обращать внимания на её закидоны. А потому с улыбкой пожимает мне руку, а затем тащит нас с Бельской в эпицентр застолья, что несмотря на непогоду, раскинулось во дворе дома. Шумные голоса, приглушённые звуки музыки из переносной колонки, чей-то смех. Мы и правда запозднились, а народ уже вовсю освоился и гуляет.

Под небольшим навесом в нескольких метрах от старой, но крепкой бревенчатой избушки, накрыт стол, за которым замечаю знакомые лица парней из команды. Чуть поодаль, Лёша, одногруппник Фила, вертит шампуры, увешанные сочным мясом, над углями, а миловидная брюнетка что-то нашёптывает ему на ухо и, приобнимая за край толстовки, держит над парнем огромный зонт. Нас с Ди встречают шквалом громких голосов и рукопожатий, а перед носом мгновенно появляются пластиковые стаканы со «штрафной» за опоздание. Мотаю головой и, хлопая Борзого по спине, пытаюсь объяснить, что за рулём, что прямо сейчас должен ехать обратно, а потом ненароком выхватываю взглядом образ Яны в приоткрытом окне доме. В своём безразмерном свитере, бессовестно сползающим с плеча, девчонка стоит ко мне вполоборота и явно что-то нарезает, не замечая, что за ней следят. Волосы мягкими локонами струятся вдоль спины, на губах улыбка. В отличие от Дианы она чувствует себя здесь уютно и свободно. Яна что-то произносит и вновь улыбается. На маленькой кухне она не одна.

– Шах, давай! Сам опоздал – сам отвечай! – врезается в сознание звонкий голос Борзого. Парень нахраписто суёт в руку дохлый стаканчик из тонкого пластика с прозрачным содержимым и не замолкает ни на секунду.

– Что ты к нему прицепился? – зло кудахчет Ди, повиснув на моём плече. – Борь, нам ещё обратно ехать!

– Борзый, правда, отвали! – отмахиваюсь от настырного товарища, а сам продолжаю неотрывно наблюдать за происходящим на кухне, предчувствуя неладное. И интуиция меня не подводит.