Ян (не) для Янки

– Чего тебе жаль, Даяна?– медовый голос ласкает слух. Шахов ищет ответ в моих глазах, только там его нет: я и сама не знаю, о чем сожалею больше всего.

– Так значит, свадьба сорвалась? – голосит Филатов, перетягивая внимание брата на себя. Саша бросает на стол пульт и, от души потянувшись, поочередно смотрит на нас с Яном. Фил чувствует, как наэлектризовано пространство между нами, а потому пытается снять напряжение, беспечно заявляя: – Я бы многое отдал, чтобы увидеть рожу отчима в этом момент!

Сашка говорит что-то еще: без умолку трещит про Мишина, радуется задержанию Бельского и даже отпускает шутки в адрес Дианы. Правда, мы с Яном его почти не слышим. Смотрим друг друга зачарованно и не решаемся заговорить.

– Шах, – Филатов хлопает брата по спине, устав беседовать с самим собой. – А ведь вопрос интересный: ты женат или нет?

– Нет, – отрезает Ян, не сводя с меня глаз.

На сердце становится чуть легче, а вопросов – больше.

– Ну тогда, может, скажешь Даяне правду и отметим это дело? Засиделся я в четырех стенах! Хочется басов, движухи… Короче, расслабиться. Может, в клуб? – егозит Филатов. – Или ты уже сказал Даяне?

Теперь моя очередь недоуменно смотреть сначала на Фила, потом на Яна, но ни тот ни другой не спешат прояснить ситуацию.

– О чем ты? – спрашиваю Сашу, едва справляясь с волнением. Голос не слушается, а интуиция вопит во все горло, что ничего хорошего я не услышу.

– Не сказал, значит! – Филатов натыкается на свирепый взгляд Яна и тут же приподнимает раскрытые ладони перед собой. Мол, простите, взболтнул лишнего, и вместо ответа шустро сваливает в свою комнату.

– Ты не ответила! – Шах дожидается, когда за Филатовым закроется дверь, и вновь шагает навстречу. – О чем ты сожалеешь, Яна?

– Неважно! – продолжаю стоять на месте.

– Важно! – и снова шаг, и взгляд этот жадный и потерянный одновременно. Смотрю на него, и все вокруг медленно начинает растворяться. Я забываю, где я и что здесь делаю, теряюсь в собственных ощущениях и нестерпимо порываюсь шагнуть вперед, навстречу Яну. Но внезапно внутренний тумблер в моем сознании щелкает, и все моментально встает по своим местам. И пусть озарение приносит с собой немыслимое разочарование, я рада, что наконец, смогла разобраться в себе.

– Я сожалею, что ты выбрал не меня!

Ян выдыхает, неистово качая головой, и почти беззвучно шепчет: «Неправда».

– Не говори ничего! – тут же вспыхиваю, предчувствуя неудобные объяснения. – Я все знаю: нельзя. Не стоит мне повторять! Но ты даже не дал нам шанса! Признался, что любишь, а наутро ушел к ней!

Вижу, как мои слова битым стеклом проходятся по оголенным нервам Шахова, но не оставляю ему ни единого шанса снова наплевать мне в душу.

– Ты мог дождаться результатов экспертизы! – я все еще стараюсь держать себя в руках, но голос предательски дрожит. – Мог! Но ты не стал! Ты отказался от меня, бросив на прощание глупую записку, и сбежал! А сейчас, оставшись не у дел, вернулся…

– Ты же ничего не знаешь, Янка! – в смятении бурчит Шахов и уверенно подходит ближе.

– Как бы то ни было, я счастлива, Яник! Рада, что Мишину удалось помешать тебе совершить ошибку! Диана тебе не пара. Такие, как она, умеют только разрушать, – перевожу дыхание и до крови кусаю губы. Чертово откровение не приносит облегчения от слова «совсем».

– Янка, – просит Шах, но я снова его перебиваю!

– Тут больше не ёкает! – ладонью касаюсь груди. – «Нас» нет. Никогда не было. Теперь вижу. «Мы» не важны!

– Ты же ничего не знаешь! – Ян грубо хватает меня за плечи, в секунду преодолев оставшееся расстояние между нами, и начинает трясти. – Ничего не знаешь!

Его пальцы обжигают кожу, а отчаяние в серебристо-стальных глазах выворачивает наизнанку.

– Отпусти! – я все же срываюсь в слезы. Непослушные и едкие, они, как всегда, совершенно не вовремя заволакивают обзор.

– Я дождался экспертизы! – наплевав на мои попытки освободиться, вопит Шахов. – Еще вчера я обнимал тебя и знал, что никакие мы с тобой не родственники! Это все фальшь! Слышишь? Нет никакого нельзя!

Глупая! Я думала, что больнее некуда. Оказывается, есть! Это же каким нужно быть подонком, чтобы так искусно врать? Перестаю брыкаться и закрываю глаза. Видеть Шахова сейчас выше моих сил…

– За что ты со мной так? – из груди вырывается глухой стон, а тело непослушно обмякает. Ноги ватные и едва удерживают меня рядом с Шахом. Руки безжизненно висят вдоль тела. Еще вчера я молила небеса о чуде! Готова была на все, лишь бы не быть Яну сестрой! Сегодня же чертова правда окончательно добивает меня. Он знал! Он все знал! Но все равно выбрал не меня!

– Я не мог поступить иначе! Не мог! – Ян перестает меня трясти, но из рук не выпускает. – Посмотри на меня, Даяна! Позволь мне все объяснить!

Не сопротивляюсь, на это просто нет сил. Я раздавлена. Сломлена. Теперь понимаю все оттенки глупого «неважно», столько раз произнесенного за день.