Янгель. Уроки и наследие

Следует отметить, что в этот момент, как это нередко бывает в научных кругах, резко обозначились противоречия между заместителем директора и группой ученых "аборигенов" института. Конфронтация возникла на фоне личных отношений. Заместитель директора высококвалифицированный ученый в области динамики, несомненно яркий человек, прошедший сложный путь от рядового инженера в Кузбассе до ведущего работника — начальника отдела Госплана СССР, в силу ряда определенных обстоятельств (изменилась конъюнктура в Совете Министров СССР) оказался в конце концов в Институте механики. Пользуясь своими огромными связями, он очень много сделал для развития материальной базы института. Однако из-за своего энергичного неугомонного характера оказался не ко двору в обстановке установившихся спокойных взаимоотношений академиков, которые решили "достать" строптивого руководителя с помощью конструкторского бюро. Очевидно был какой-то с их стороны предварительный демарш, который и определил целенаправленность совещания. Это стало ясно с первых же выступлений сотрудников КБ, курировавших определенную тематику. Все отчеты с их стороны получали положительную оценку, кроме тех, автором которых был один конкретный человек. Внешне это выглядело даже неприлично — слишком чувствовалась необъективность при делении на белых и черных. Необычным было и поведение Главного.

Понимая подоплеку происходящего, Михаил Кузьмич как-то держался непохоже на себя, соблюдая нейтралитет и практически не реагируя на выступления. Во всяком случае не пытался сдерживать, что обычно ему было не свойственно, рвущуюся в бой "заряженную" молодежь.

И вдруг неожиданным диссонансом в общем целенаправленном хоре прозвучало одно из последних выступлений. Высказав свое мнение об отчете, куратором которого он был, докладчик остановился на трудностях постановки задачи и отметил, что исследование является первой попыткой подойти к решению очень важного вопроса, связанного с определением влияния теплозащитного покрытия на несущую способность корпуса головной части. И с этих позиций охарактеризовал несомненную ценность проводимых исследований. Однако, в заключительной части сказал, что представленные материалы являются лишь начальным этапом, до практического их исследования еще далеко и основные трудности впереди. А оканчивая выступление, выразил уверенность, что ученые с поставленной задачей справятся успешно.

Михаил Кузьмич, проявивший внимание к выступлению, неожиданно сразу резюмировал:

— Вот это дипломат! Он и похвалил и умудрился в меру поругать, поставив конкретную задачу.

Этой репликой он как бы незаметно снял всю тяжесть создавшегося положения и в то же время несмотря на общую тенденциозность выступлений, по достоинству оценил принципиальную позицию выступавшего, сумевшего дать глубоко продуманную деловую характеристику проведенной работы, которая открывала перспективу дальнейшего взаимозаинтересованного сотрудничества.

Когда в силу объективных обстоятельств, так как иного выхода не было, нужно было дать отрицательное решение на просьбу, то это никогда не делалось в категорическом тоне. Он убеждал, доказывал, объяснял несвоевременность или необоснованность, имеющиеся трудности. Но все это глубоко убежденно, неформально, невольно в то же время становясь на позицию просителя, показывая глубокое понимание ситуации и возможности перспективы в будущем. Он заставлял верить в справедливость отказа и одновременно вселял уверенность. А самое главное — подводил разговор так, что человек сам принимал решение, но решение не озлобленное. Человек уходил с глубокой внутренней убежденностью и верой в справедливость на данный момент такого исхода событий.

Но все это были бы пустые, пусть и дошедшие до сердца, слова большого человека, если бы он пустил вопрос на самотек или просто о нем забыл. Всегда и при всех обстоятельствах Михаил Кузьмич держал предмет просьбы в своей памяти и при любой возможности пытался даже невольно взятые на себя обязательства и обещания выполнить.

Это была особенность никогда ничего не забывать, если это касалось кого-то. Ни в большом, ни в малом.

Обязательность проявлялась самым непредсказуемым образом.

— Летим в самолете из Москвы, вспоминает инженер В.Н. Паппо-Корыстин. Я сидел рядом с Главным и, зная, что он был на встрече с легендарным тогда кубинским вождем Фиделем Кастро, поинтересовался его впечатлением о том, как она происходила. Михаил Кузьмич, в нескольких словах рассказав, как его знакомили и какой состоялся разговор, вдруг неожиданно говорит:

— Впрочем, ты знаешь, завтра я соберу определенный круг наших и тебя обязательно приглашу.

На следующий день в сборочном цехе, куда меня вызвали для решения очередного возникшего вопроса, раздался телефонный звонок — на проводе секретарь Главного:

— Где Вы, — обратилась она к инженеру, — Вас ждет Михаил Кузьмич. Он предупредил, что без Вас не начнет совещание.

Так я, рядовой инженер, стал участником очень интересного обсуждения у Главного…