Янмэйская охота

— Парень, с одного вопроса ясно, что ты не бывал в Уэймаре. Спросить уэймарца про хороший трактир — это как спросить: какая Праматерь лучше остальных? Запомни, брат: Уэймар — город трактиров; здесь плохих заведений просто нет. Но каждый хорош по-своему, имеет норов и особенность. Вот смотри: мы сейчас идем по Кленовой, это улица богатая, тут все кабаки важничают. В них чисто? Да. Вкусно? Еще бы! Служаночки красивые? Будь здоров, язык высунешь. А нам туда надо? Вообще нет, потому что дорого и пафосу излишек. Если дойти Кленовую до конца, то попадем на площадь Туманов — это у самого порта. Там заведения попроще, с душою, с дымком. Эль рекой, музыка звенит, морячки пляшут, барышни поют. Хорошо? Ага, но не для нас. Там веселье громкое, с надрывом; если ты устал, то еще больше устанешь. Тогда можем свернуть направо, на Косой проезд, и скоро попадем к кабачку Старой Греты. Туда ходят, чтоб завести знакомство. Музыка там тихая, свет тускловатый, вино легкое — такая обстановочка, что волей-неволей с кем-нибудь разговоришься. Но туда ходят по одному, а нас уже двое, так что неа. Можем свернуть налево, на бульвар — найдем подвал Одноглазого, в нем играют. Да как играют — ууух! В кости, в карты, в пальцы, в стратемы — во все играют, что только люди придумали. Но играют на деньги, из-за этого бывают всякие недоразумения, потому возле Одноглазого вечно отирается парочка стражников. А ты хочешь видеть этих ребят? Нет, думаю себе, вообще не хочешь…

Странным образом словоблудие цирюльника не утомляло Джо, а напротив, развлекало. Пустая болтовня лилась себе, как музыка, и заглушала мысли Джоакина, а это уже неплохо. Так что воин не стал перебивать Гарри и услышал описания еще по меньшей мере шести уэймарских трактиров. В одном из них когда-то убили мелкого лорда, с тех пор кабак зовется «Мертвый барон», стены украшены костями и ржавыми клинками, а венчает обстановку полный скелет, одетый в доспехи. В другом есть книги, и тому, кто согласен почитать вслух для остальных, ставится бесплатная выпивка. А еще в одном никто не делает заказ: трактирщик просто смотрит на тебя и сам выбирает, что тебе подойдет, и, говорят, никогда не ошибается. Но Гарри повел Джоакина ни туда, ни туда и ни туда, а в местечко под названием «Меч-рыба». Здешняя диковинка — трехярдовая рыбища с костяным носом — красовалась над стойкой трактирщика. Указав на нее, хозяин сказал Джоакину:

— В моем заведении только один меч — этот. Остальные мечи — вон туда, в бочку.

Джо огляделся и увидел: никто в зале не имеет оружия; все клинки сложены в бочку, а некоторые болтаются на вешалке над нею. И в бочке, и на вешалке хватало мечей, кинжалов, топоров. Большинство парней в зале были военными — и намеренно пришли туда, где их заставят разоружиться.

— Это трактир для ветеранов, — сказал Гарри. — Сюда ходят те, кто отслужил, и те, кто еще служит, но уже устал.

Джо хмыкнул, снял оружейный пояс и повесил на гвоздь. Заказав элю, они с Гарри уселись за столик. На минуту возникла неловкая пауза. Джо чувствовал, неплохо бы что-то сказать или спросить, но не имел ни сил, ни мыслей на болтовню. Однако Гарри, ничуть не смутившись его молчанием, принялся болтать за двоих:

— Знаешь, что вчера случилось на базаре? Не на ремесленном базаре, что за холмом, и не на портовом, а возле Каменного моста — знаешь где это? Не знаешь? Ну, ладно, потом покажу, сейчас слушай: вол забодал лошадь! Один тупица прикатил телегу, запряженную волами. Загородил весь проезд — ни чихнуть, ни упасть. Как тут еще один с лошадьми — посторонись, мол! И плеткой вола, а вол в ответ рогом — тырк! Прям в бок коняге попал, ну она и понесла! А за конягой была телега — тоже помчалась, а в телеге — бочки с маслом, одна упала — бабааах! Полплощади залило, все скользят, падают, купцы — на товар, товар — на землю. Кто-то хватает и бежать, другие его ловят, третьи орут — такого переполоха не было уже дней сорок… нет, даже сорок пять — с той субботы, когда сгорел бордель на Третьей Сточной! А того вола потом окрестили Темным Идо — за то, что обрушил базар в пучину хаоса.

Джо не имел настроения на смех, но все ж хохотнул против воли. А Гарри, не ожидая поощрения, повел дальше: