Янмэйская охота

— Да, да, да! — закричал Мартин, буквально пожирая ее взглядом. — Езжай так! Можно и я с тобой?!

Сомерсет, наконец, одолел застежки, сорвал с себя камзол, накинул на плечи сестры.

— Это зачем? — удивилась она и передернула плечами.

Камзол упал, Нексия наклонилась подобрать его, увидела собственные голые ноги.

— Что со мной?..

Она вскочила, ощупывая себя, будто лишь теперь обнаружив…

— О, боги!

Нексия кинулась прочь, Иона и Сомерсет следом. Иона оттеснила Флейма:

— Позвольте я, как женщина…

Он уступил, она поймала Нексию за локоть, закутала в камзол и увела в спальню. Там Нексия упала на кровать, зарылась в простыни, забилась крупной дрожью.

— Холодно, знобит… Что со мной?!

Иона потребовала лекаря и горячего чаю. Помогла Нексии одеться в халат, укутала одеялом. Слуга принес чай, Иона прогнала его и сама стала поить подругу из чашки.

— Как вы себя чувствуете?

— Уж-жасно, — голос Нексии дрожал от лихорадки. — Какой страшный позор…

— Забудьте об этом! Думайте лишь о здоровье. У вас болит где-нибудь?

— Нет, нет… Только озноб…

— Выпейте горячего, станет легче. Вот еще одно одеяло, укройтесь им.

— Вы так заботливы! Боги, как же я могла…

— Это просто болезнь. Видимо, от лихорадки немного затуманилось сознание.

— Разве так бывает?

— Еще бы! Однажды при отравлении я слышала голоса призраков. А Эрвин в детстве простудился настолько, что увидел Праматерь Мириам.

— Одно дело видеть, а другое… Святые боги, как же я могла! Что обо мне подумают!

— Уверяю вас, совершенно ничего плохого! Пейте чай. Позвольте, я добавлю орджа. Да, с ним определенно будет лучше… Миледи, в Альмере была одна герцогиня, что рано овдовела. Кто-то предположил, что ей будет сложно вновь выйти замуж. Она заявила: «Я прекрасна, как сама Агата. Мне нечего стесняться своего тела!» Разделась и стала все время ходить голой. Никто из вассалов, стражи, слуг не сказал и слова против — потому, что она действительно была очень красива.

— Вы думаете, я такая же хворая, как она?!

— Нет же! Послушайте еще. Один вассал моего деда утверждал, что у медведей никудышние лучники. Дед не верил ему. Вассал распалился и вскричал: «Я докажу вам, милорд!» Сел на лошадь, в чем мать родила, и так поскакал в атаку! Лучники Нортвудов сначала опешили, а потом опомнились, стали стрелять — и правда, очень скверно. Лишь одна стрела достигла цели — попала в ногу возле самого паха. Торчала ниже живота, длинная как… ну, вы понимаете, миледи. А знаете, как его потом называли?

Иона шепнула на ухо, Нексия рассмеялась.

— Пейте чай! — потребовала Иона. — С орджем. Он ужасен на вкус, но лечит от всего на свете. Особенно от стыда.

Пожаловал лекарь. Осмотрел Нексию, задал ряд вопросов о самочувствии. Убедился, что никакая хворь не терзает миледи, кроме озноба. Да и тот, стараниями Ионы, уже идет на спад.

— Вы прибыли по политическому делу? — осведомился лекарь.

— Да, на переговоры от имени Дома Фарвей.

— Они уже состоялись?

— Вполне успешно.

— Случай ясен, — решил лекарь. — Политические думы истощили вас. Политика — слишком трудное дело для девичьей души. От нервической усталости с вами приключился срыв. Я пропишу вам настойки для успокоения нервов. А вас, леди Иона, прошу занять гостью всевозможными женскими беседами — о платьях, парфюмах, свадьбах… О любых предметах, далеких от политики.

В спальню ворвался Сомерсет. Лекарь повторил ему диагноз и вытолкал прочь:

— Сударь, вы слишком расшатаны нервически. Не заражайте сестру своим волнением, ей требуется покой!

Затем ушел и лекарь, оставив распоряжения о снадобьях. Иона осталась с Нексией и принялась развлекать ее пустыми беседами. Час-другой говорили ни о чем, попивая чай с орджем и зельем от нервов. Но по правде, Иона не особенно поверила лекарю. Сама Иона действительно была вчера растревожена, если б с нею случился срыв — на то имелись бы причины. Но Нексия ушла спать спокойная и радостная, без признаков душевного расстройства. Загадка требовала решения, и когда лихорадка Нексии полностью ушла, Иона принялась за расспросы. Из ответов сложилась странная картина.

Вернувшись к себе вечером, Нексия легла в постель и около часа читала книгу. Чтение перед сном — ее верная привычка. Спала она в ночной сорочке, ведь в замке ночью довольно прохладно. Утром встала с постели легкая, бодрая, даже в приподнятом состоянии духа. Умылась, скинула сорочку, чтобы одеться в дорожное платье… и дальше в памяти следует провал до мига, когда Нексия вышла к завтраку. Очевидно, провал составлял минуту или две: пока Нексия спустилась из спальни в трапезную. Лишь там она поняла, что все еще обнажена.

Ощущала ли она озноб, когда проснулась? О, вовсе нет. Чувствовала радость и свежие силы. Лихорадка пришла лишь потом, когда Нексия поняла, как опозорилась.