Янмэйская охота

— Боюсь, что мы теряем высоту. И это не совсем правильное слово. Говоря точнее, у меня душа ушла в пятки.

Теперь все четверо смотрели вниз. Туманная дымка, плывущая внизу, под кораблем, как будто становилась ближе.

— Поддайте огня, мастер Гортензий!

— Поддаю как могу, да не в огне дело. Пробит верхний шар, мы теряем водород! Один нижний нас не вынесет!

— Вы убеждены в этом?

Вообще-то, ответа не требовалось. По мертвецки бледному лицу Гортензия была ясна мера его убежденности. Уже и Хармон четко видел: Башня-Зуб, оставленная позади и внизу, теперь находилась просто позади, верхние зубцы — вровень с корзиной. А шар подходил к самому центру Провала.

— Святые боги!

Хармон принялся молиться, и Гортензий последовал примеру. Чара встряхнула его за грудки:

— Что можно сделать, старый дурак?

— Вы далеки от истины! Я вовсе не старый и не…

— Что можно сделать?!

— Да сами знаете: выбросить лишний вес…

Гортензий беспомощно развел руками. Не было никакого лишнего веса: все и так оставили, готовясь принять на борт пятого человека. Имелась только одежда, оружие, горелка да запас масла.

Они сняли и вышвырнули сапоги и куртки — почти без результата, шар набрал пару ярдов высоты, но тут же снова стал проседать. Взялись за оружие. Чара выбросила нож, но наотрез отказалась отдать лук. Охотник снял меч и кинжал, со вздохом бросил за борт меч. Жалкий фут высоты… Охотник поднял кинжал, но не бросил в пропасть, а странно посмотрел на спутников. Небесный корабль шел на уровне монастырской стены, до края бездны оставалось еще с полмили. Охотник сообщил:

— Я имею другую идею, для исполнения которой нужен клинок.

Хармон сглотнул. Гортензий промямлил:

— Славный Охотник, я представляю великую ценность в деле воздухоплавания, можно сказать, историческую… Совсем недопустимо… Только не меня.

Хармон сказал:

— А я, со своей стороны, владею всеми правами на чертежи и проекты. Я уступлю их вам за бесценок, за жалкую тысячу золотых… Но для этого нужно подписать бумаги, мертвец этого не сделает…

Оба вместе поглядели на Чару.

— Если уж судить о том, кто представляет наименьшую ценность…

Лучница вынула стрелу из колчана, взяла, как стилет. Направила в пузо Хармону:

— Ты самый толстый.

Охотник тронул ее за плечо.

— Друзья, вы неверно меня поняли. Клинок нужен вот зачем.

Быстрым взмахом он разрубил одну из веревок. Второй рывок — повисла вторая. Охотник связал их концы, образовав петлю.

— Миледи, становитесь.

Чара поняла его. Быстро вспрыгнула на борт корзины, поставила ноги в петлю, взялась за веревки — и повисла, не касаясь корзины.

— Мы уберем лишний вес. Но мертвый, а не живой.

Охотник разрубил еще две веревки и, связав их, помог залезть Гортензию.

— Постойте, но в корзине же горелка!

Охотник не ответил, а занялся новыми веревками. Когда была готова петля для ног Хармона, шар летел уже ниже уровня монастыря. Глядя перед собою, торговец видел не плато, а отвесную стену. Пыхтя от натуги, он вскарабкался на борт, схватился за веревки, поставил ногу в петлю, зажмурился от ужаса — и оттолкнулся от корзины.

Он повис, качаясь, над бездной. Внизу, ужасно далеко, плыла туманная дымка. Так далеко — помрешь от страху прежде, чем долетишь. Впереди маячила скала, над головой темнел пожухлый, едва живой шар. В ушах свистел ветер.

— Эй! Эй, торгаш! Замолкни уже!

Лишь тут Хармон понял, что орет от ужаса. С большим трудом закрыл рот. Услышал скрип веревок, болтавшихся на ветру. Помилуйте, святые боги!

Тем временем Охотник связал последнюю петлю. Плеснул в чашу все остатки масла — яростный столб огня метнулся вверх, напоследок наполнив сферу. А Охотник встал в петлю, протянул руку — и подрубил последние веревки. Корзина с горелкой ухнула вниз и еще долго, долго, долго падала, пока не нырнула в туман.

Небесный корабль прыгнул к небу, одним махом набрав несколько ярдов. Показалось плато — выемка между скал, куда нес их поток воздуха. Сейчас оно лежало ниже ног Хармона. Но последнее дыхание огня дало шару слишком мало сил, он снова начал проседать. А до плато оставалось ярдов двести, и теперь было ясно: не успеть. Люди на веревках окажутся ниже поверхности, их ударит и размажет о стену.

— Чара, — крикнул Охотник, — еще одна идея!

Он полез вверх по веревкам, лучница — за ним, промедлив лишь секунду. Хармон понял. Верхушка шара будет выше поверхности земли. Если забраться наверх, то можно перепрыгнуть. Хармон не представлял, как можно влезть на шар. Даже вообще — как можно лезть, убрав ноги из петли, повиснув над бездной на одних руках!

А Чара с Охотником лезли, и очень прытко. Как обезьяны или жуки, или кто еще умеет лазить на высоты. Плато приближалось, Хармон и Гортензий висели намного ниже его края, но Чара с Охотником — выше. Однако под их весом корабль кренился, сводя на нет их усилия. Они лезли — а шар клонился все больше, опуская их.

— Хармон, качайтесь! — крикнул Охотник.

— Что?..

— Раскачайся на веревках, тупой толстяк!

Раскачаться? Святые боги, как это возможно?! Он даже в детстве боялся качелей, на высоте два фута, а не две мили!

Но… что еще делать?