Яноама

Они взяли луки и стрелы и помчались за махекототери, которые еще вчера были их друзьями. К вечеру они настигли индейцев кашиораветери и ворвались в их хижину. Кашиораветери испугались и спросили, что им нужно. Тушауа кашиораветери закричал: «Что вы тут ищете? Вошли и даже не обратились ко мне. Сначала должен был прийти ваш тушауа и поговорить со мной. Я бы ему ответил на любые вопросы». Тогда брат Фузиве сказал: «Вы должны знать. Махекототери нашли в лесу Напаньуму. Оттого они и ушли рано утром». Похоже, что тушауа кашиораветери ответил: «Я у них Напаньуму не видел. Четверо наших мужчин ушли вместе с ними из вашего шапуно, они сидят в соседней хижине. А ушли они рано потому, что по дороге к вам заметили нору броненосца и завалили ее. Вот они и поспешили, чтобы поймать броненосца и изжарить его». Потом он позвал четверых мужчин и спросил у них: «Видели вы в лесу женщину либо следы женщины?» «Нет,— ответили те,— в прибрежном иле отпечатались только наши следы, других следов не было». Тогда все кашиораветери яростно закричали: «Вы, намоетери, наглецы. Почему вы угрожали нас убить, если ничего не разведали?!» Намоетери молча вышли из хижины и собрались возле реки. Посовещавшись, они решили догнать махекототери. Тушауа Фузиве велел своим воинам не спрашивать у них, не видели ли они Напаньуму, а сразу же схватить их женщин. Но только молодых, бездетных. Потом мне рассказали, что, когда в лесу совсем стемнело, воины тушауа Фузиве ворвались в хижины, в которых махекототери расположились на ночь. Старики и старухи перепугались, стали кричать: «Враги, враги, много намоетери!» В тот раз намоетери увели с собой семь молодых женщин, одна из них была беременна. Ни одного воина они не убили, потому что, по их словам, все мужчины махекототери схватили луки и стрелы и убежали в лес.

Ночью я услышала, как намоетери возвращались к себе в шапуно. Пленницы громко плакали. А воины уговаривали их: «Не плачьте, неужели вам так приятно было жить с противными стариками. Вы такие молодые, а живете со стариками, у которых уже седые волосы. Вам радоваться надо. Нас много, мы сильные, храбрые, вам будет хорошо с нами». Поздно ночью я подкралась к самому шапуно. Фузиве громко говорил своим: «Я тоже участвовал в походе. Одна из этих женщин для моего брата. Я пришел к кашиораветери. Старик, их тушауа, сказал мне: «Здесь Напаньумы нет». Он сильно гневался. Может, он думает, что я его испугался? Захоти я, мои воины увели бы всех его женщин. Но я пожалел его. У кашиораветери и без нас много врагов».

На следующий день я отправилась в лес, туда, где росли пальмы бурити. Когда спелые плоды бурити падают в реку и там сгнивают, к ним стайками подплывают рыбы. В ямках прибрежного ила прячется рыба, а то и две. Я их ловила голыми руками.

Это был последний день моей жизни в лесу.

ФУЗИВЕ И РАШАВЕ

Когда я ловила рыб, мимо проходило несколько намоетери. Они увидели мои следы и нашли то место, где я разводила костер. Они пошли по моим следам и обнаружили, что я брожу вокруг шапуно. Вернулись и рассказали об этом Фузиве. Он сильно разгневался: «Это ее вина, что я стал врагом кашиораветери, это она виновата, что мои воины похитили женщин у махекототери. А теперь покажите мне ее следы».

Я варила на берегу рыбу, потом нырнула в воду и поплыла. Птицы купари, которые начинают кричать, увидев людей, заметили меня и заверещали: «кау, кау, кау!» Фузиве увидел мои следы, свежую рыбью чешую, услышал крики птиц и сказал: «Да, это Напаньума! Следы идут вокруг шапуно. Значит, она где-то недалеко».

Вернувшись в шапуно, Фузиве сказал матери: «Мать, я нашел следы Напаньумы». Мать ответила ему: «Если ты ее поймаешь, то не убивай. Она убежала из страха, а не потому, что виновата». Фузиве ответил: «Ночью я спрячусь возле реки. Если она скрывается там, то придет к реке напиться...»

Я легла спать. Потом часов в девять вечера встала и пошла варить завернутую в листья рыбу. Рыбу завертывают и варят в пяти больших листьях пишиаанси. Листья бананов для этого не годятся: они слишком быстро сгорают и рыба не успевает свариться. Если рыбы маленькие, то их в пакет из листьев кладут сразу несколько Когда рыба начинает потрескивать, листья приоткрывают, ставят вниз куйю, и в нее стекает сок. Когда сок перестает течь — рыба готова.

«Надо сходить за водой»,— подумала я. Взяла две головешки и прямо через старую расчистку спокойно спустилась к реке. Жабы громко звали кого-то: «кро, кро». Я, конечно, не подозревала, что меня уже поджидают в засаде Фузиве, его брат и еще один молодой мужчина.

Оставив головешки в прибрежном кустарнике, я вошла в воду. Всплеск — и кто-то схватил меня за руку. Раздался голос Фузиве: «На этот раз уж ты наверняка заслужила смерть! По твоей вине я захватил жен и дочерей моих недавних гостей. И теперь они стали моими врагами». Он подтолкнул меня: «Идем в шапуно!» Его младший брат, совсем еще мальчик, робко сказал: «Правда, мы захватили много женщин. Одна из них убежала, остальные сидят и плачут». Я шла первой, а за мной шли Фузиве, его брат и молодой мужчина.