Янтарь

— Крошка, что с тобой сегодня? — я не ожидала, что оказавшись рядом он потянется ко мне, касаясь нежно и бережно своими большим ладонями моего лица, и пытаясь притянуть к себе, когда я понимала, что если он меня сейчас обнимет и просто прижмет в себе, даря заботу и защиту. то я не смогу сдерживаться! Разрыдаюсь и расскажу все, как было

Словно из меня постепенно уходила не только вера в последнюю надежду, но и сила вместе с ней.

Молчание и теплая рука на моем плече, когда я выдохнула, с трудом открывая тяжелые веки:

Он не увидел, как я тяжело сглотнула, чувствуя, как становятся холодными мои ладони и начинают дрожать от нервов пальцы, потому что аккуратно поставил меня на ноги, ущипнув за попу и вышел вслед за рыжей, обернувшись на пороге чтобы подмигнуть своим невероятным глазом, где плавилось даже солнце.

С тем, чтобы быть холодной и без эмоциональной рядом с ним, можно было сразу же забыты!

— Он никогда не оставит тебя, пока не свершит правосудие. Это его предназначение.

Мысленно я обещала себе, что сдамся всего лишь раз! Один горячий раз, когда сполна познаю всю его страсть и нежность, чтобы потом вспоминать об этом моменте до конца своих недолгих дней!

Как бы не обливалось кровью мое сердце, как бы не кричала душа рассказать ему все и попытаться найти решение, спрятавшись в его горячих руках — я слишком четко понимала одну простую вещь, которая удерживала меня от необдуманных поступков.

Мы утопали в этом поцелуе уже не сдерживаясь и не пытаясь остановиться, позволив себе позабыть обо всем на свете, когда я поняла, что Янтарь напряженно застыл и в тут же от него повеяло яростью и разочарованием, такими острыми и очевидными, что я это смогла ощутить даже я своим нюхом совершенно растерявшись и, конечно же, сразу все принимая на свой счет, даже если сразу не могла придумать ни одной причины. чем смога бы вызвать именно эти эмоции, особенно когда чувствовала собственным телом, что он по прежнему очень сильно иная возбужден и не собирался останавливаться. До определенного момента.

Не то, чтобы я в невестки набивалась, но очутиться в таком положении как сейчас я явно не хотела, шикнув на Янтаря, который снова не обратил никакого внимания на мои попытки очутиться на полу, покосившись на молчаливую девушку еще раз, и выгибая брови хоть и лукаво, но недовольно, когда пробасил:

Он должен жить.

Большая, с невероятными глазами и широкой улыбкой.

Господи, как же буднично и спокойно она сказала!

— Янтарь за пределами этого участка леса в поисках новых детей, — она снова не смотрела на меня и никак не реагировала на мои взбешенные эмоции, говоря так ровно и мирно, словно речь шла о погоде, — А второй ушел.

— Не выдумываю, говорю как есть, — промурлыкал Янтарь, сцепив свои ладони за моей спиной так, что меня даже немного приподняло над полом, отчего пришлось встать на кончики пальцев, поспешно вытягивая свои руки вперед, чтобы упереться в его выпуклую твердую грудь. словно это мне могло как-то помочь.

Он отвернется от меня, как только поймет и узнает.

На тяжелый выдох, девушка снова пожала мое плечо, поднимаясь на ноги и медленно устремляясь в лес, в противоположную сторону от той, где скрылся Палач, обернувшись лишь на мои слова:

Я была уверена, что он засек меня, еще когда был где-то у самого дальнего края леса, а я….

Сначала так же нежно и осторожно, словно боясь спугнуть робкую птичку.

И снова я не ощущала по отношению к себе ни злости с ее стороны, ни злорадства, оттого. что я сижу на улице потерянная и размышляющая о таких вещах, что волосы в буквальном смысле вставали дыбом.

Когда не было никого, кто мог бы вытереть мои слезы от боли и усталости, пока я просыпалась на сырой холодной земле, собирая последние шишки в лесу. чтобы была хоть какая-то еда.

Можно было бы.

Отрывисто выдохнув, и сведя брови, я повернула голову ровно настолько, чтобы снизу вверх посмотреть холодно в его золотистые глаза, одним взглядом выражая то, что говорила правду.

Я на секунду закрыла тяжело глаза, пытаясь сообразить, что же делать дальше.

Зря!

Молчун не вопил больше, потому что теперь я делала все, как делал до этого Янтарь — раздевала и устраивала на собственную обнаженную грудь, а еще кормила жуткой смесью молока и топленого жира от кабана, от которой малыш довольно икал и засыпал почти моментально.

Словно он был всего лишь плодом моего воображения и не больше.

Я умела быть другой.

Да чтоб тебя!

И пока я терялась и хлопала мокрыми ресницами, наверняка задевая ароматную кожу на его груди, мужчина продолжал гладить меня осторожно по спине, говоря так, словно уже все знал сам и просто делился своими мыслями, даже не прося их подтвердить, отчего кровь стыла в моих жилах.

В груди стало пусто и невыносимо больно от мысли о том, что Янтарь может пострадать из-за меня!

— Что случилось с твоим отцом, детка?…Расскажи мне всё. От кого ты бежишь?

Сегодня ее рыжие волосы были заплетены в простую косу, отчего сложно было сказать, сколько же ей лет.

Я вздрогнула, на секунду задерживая дыхание, оттого что Янтарь не спросил, а сказал так уверенно, словно знал это наверняка.