Янтарь

Оттолкнувшись бедром от стола, Янтарь прошагал до меня медленно и осторожно, словно боялся, что сейчас я закричу и убегу от него, так же медленно и подчеркнуто аккуратно прикоснулся к моему лицу. положив большие горячие ладони на мои щеки, едва касаясь кожи и держа так, словно я была очень ценной и хрупкой, отчего слезы навернулись на глаза неожиданно и совершенно непрошено.

Даже если Янтарь и удивился, то не подал вида, обнимая осторожно и мягко, поглаживая своими горячими большими ладонями по моей напряженной дрожащей от всхлипываний спине.

Да, я была виновата и понимала это.

Ему не нужно было даже открыть рот, чтобы я могла увидеть острые клыки, я была полностью и совершенно уверена, что они на своем законном месте.

Я скорее почувствовала, чем услышала, что Янтарь улыбнулся, и его ладонь опустилась на мой затылок, приглаживая непослушные рыжие пряди, словно я была маленьким несмышленым ребенком в его руках, которого он не мог отпустить от себя, не угостив вкусной конфеткой, которую припрятал.

— Его нет. Ни одного. Ни другого.

Рыжая в принципе не обращала никакого внимания на меня, глядя лишь на Янтаря пусть и сосредоточенно, но спокойно. Можно сказать, что совершенно без эмоций, когда я до рези в глазах и звона в голове пыталась уловить от нее хотя бы намек на ревность или чувство собственничества по отношению к тому, кого я хотела тоже.

Интересно, что бы делали вы, зная, что вам осталось жить всего лишь сутки?…

Он даже не повел бровью на мой облегченный вздох, что Янтарь не пострадает из-за меня.

Потому то меня сковало от ужаса, когда волна жара в теле сменялась волной холода от осознания того, что мой час настал. Во второй раз он меня не упустит.

Главное, что он будет жив.

Так вот каково это было — понять, что бабайка из детства вполне себе реальный Бер, и как тут пятки не прячь, а он все равно уволочет тебя в самые глубины Беровского ада…

А у меня словно кровь застыла во всем теле…

Я так давно не чувствовала себя такой защищенной и хрупкой, что невыносимо успела соскучиться по этому ощущению, делая шаг вперед, чтобы прижаться к его большому сильному телу, словно он был мой дом, мое спасение и моя вера в лучшее будущее, которого у меня не должно быть.

Раньше все было проще!

Словно я смотрела на некий телесный призрак, который могла уловить лишь слегка по его медвежьей крови!

Поэтому я распахнула глаза. недовольно покосившись на Бера, отчего пришлось запрокинуть голову, щурясь то ли от солнца, то ли от яркости его глаз:

Но даже сейчас уже понимала, как же невыносимо тяжело будет отказаться от него теперь…

Словно мне второй раз за этот день вынесли смертельный приговор, когда я не отрываясь смотрела на девушку, в ее глаза и медные ресницы, что не дрогнули, даже если она наверняка ощущала весь мой холодный ужас перед тем, что было неотвратимо.

Почему гонишь меня, когда все твои чувства кричат о том, чтобы я остался и был рядом?

Конечно! Уж ему ли чего-то бояться при таких-то габаритах!

За это время я успела покормить Молчуна, снова уложить его в гнездышко, чтобы собрать в кулак всю свою злость и трезвую логику, откидывая от себя иные чувства, и выглянуть на улицу через окно, где трудился в поте лица Янтарь.

Он был возмездием за вред, который я причинила.

Господи, если бы я только знала, во что обернется моя любовь, разве бы не проклинала ее?!

Увидеть, как эти глаза теряют свое тепло и наполняются презрением, глядя на меня уничтожающе и яростно.

— Нет, — покачал головой Янтарь, скрещивая свои ручища на груди и глядя теперь так, словно мог видеть меня насквозь, как рентген, от которого невозможно сбежать и спрятаться.

Это было просто нереально.

Словно этого Берсерка и вовсе не было передо мною!

А вдруг это была его сестричка?

Это был не Янтарь.

Поэтому, сжав недовольно губы и насильно отводя взгляд от горшочка, я буркнула:

Мозг кричал мне срочно собирать вещи и бежать, пока не поздно.

Достаточно было одно лишь слова «Палач», чтобы все самое страшное, жуткое и глубинное всплыло наружу, словно детский ночной кошмар, когда ты боялся высунуть пятки из-под одеяла, потому что думал, что под кроватью сидит страшный бабайка, который обязательно затащит тебя к себе, а потом в страшное место, где нет папы.

Мне хотелось его еще — больше и больше!

Да и что я могла придумать, против того, чья сила, мощь, скорость и ловкость во много десятков раз превышала мою собственную.

Глупый, невыносимый и прилипчивый!

— Раз готов, то вот инструмент За домом есть пара досок, думаю, они тебе пригодятся.

Это было дико и жутко, но как бы я не пыталась уловить его эмоции, а не чувствовала совершенно ничего!

Нельзя было дать ему почувствовать все настолько ярко, чтобы он смог понять…

Напряженно застыв. я всматривалась в эти глаза, которые были не злые и не добрые, а совершенно непроницаемые, дрожа от напряжения в ожидании его решения.

— Об этом нужно было думать раньше, — сухо и холодно отрезал мужчина, даже если не шелохнулся снова, снова ожидая, когда же я, наконец смогу придумать причину. чтобы он дал мне отсрочку от гибели.