Янтарь и Льдянка. Школа для наследников

Из школы мы вышли в приподнятом настроении. Все складывалось как нельзя лучше. Малый Совет теперь был окончательно сформирован, а значит, восстановлено управление Империей. Грейс уехала и перестала нервировать нас и смущать окружающих разговорами на тему «Дарел-убийца». Да еще и эльфы, как мне рассказал муж, ни с того ни с сего заверили Императора в своей полной лояльности и пообещали любую поддержку в случае каких-либо затруднений. Что за «затруднения» они имели в виду, так и осталось загадкой, но поддержка Перворожденных никогда еще не бывала лишней. Особенно если припомнить, что когда-то с их помощью самый первый Император создал свою империю.

Дарел не ошибся, и сегодня в Съерр-Таше был ярмарочный день. Чем ближе мы подходили к главной торговой площади столицы, тем больше людей нам попадалось по пути. Малышня металась под ногами, взрослые спешили туда с еще пустыми руками и корзинами, а обратно — нагруженные покупками. А стоило нам выйти на площадь, как я даже замерла на несколько мгновений, растерявшись. Глаза разбегались: все вокруг пестрело палатками и товарами, одни зазывалы перекрикивали других, поверх наслаивались звуки джиги и звучный сказ менестреля о Битве-под-Мостом. В ней по легенде люди бились с русалками, а когда столкнулись предводители, то русалочьим вождем оказалась прекраснейшая из женщин, король влюбился без памяти с первого взгляда и отступил. И все бы ничего, красивая легенда, вот только русалок не существует.

Дарел положил мою руку себе на локоть, чтобы держаться еще ближе, и решительно вбурился в разноцветную толпу.

Мне, наверное, еще никогда в жизни не было так весело. Я хохотала, как сумасшедшая, глядя, как он примеряет одну за другой женские шляпки, пока нас не отогнал от товара закончивший обслуживать покупателя продавец. Потом наше внимание привлекли карнавальные маски и лавка торговца сладостями. А еще спустя полчаса мы подходили к центру площади, где была установлена сцена для выступления всевозможных артистов. Я вгрызалась в огромный персик, купленный в эльфийской лавке, а на запястье у меня болтался простенький плетеный браслетик, на котором прямо при мне мастерица вышила «Янтарь и Льдянка». По зачарованным нитям то и дело пробегали искристые сполохи, и эта безделушка была для меня дороже всех бриллиантов.

К сцене мы вышли весьма вовремя. Толпа с улюлюканьем проводила предыдущего певца, не отличавшегося приятным голосом, и на дощатый постамент, уже покрытый местами живописными желточными разводами и скорлупой, взобрался очередной смельчак.

— Жители столицы! — сочным, звучным голосом провозгласил он. Я мысленно порадовалась — к такому голосу прислушиваться хотелось. Интересно, он сказку расскажет или песенку споет? — В этот прекрасный солнечный день я хочу задать вам один вопрос: как?! Как допустили мы восшествие на престол нашей Империи узурпатора и убийцы?!

Я поперхнулась персиком и закашлялась, над площадью вдруг повисла гнетущая тишина. А оратор воспользовался ей, чтобы подхватить с новой силой и жаром:

— И я не боюсь обвинений в измене! Ибо нельзя изменить власти, которая не является настоящей. Тот, кто был коронован, предал не только своих отца и брата, он предал всю Империю! Он предал нас! Он лишил нас мудрого и справедливого правителя! Думая только о своем низменном честолюбии и жажде власти, он готов погрузить страну в хаос!..

Дарел так стиснул мою руку, что это было даже больно. Но самое жуткое — чем дольше человек говорил, тем больше в ответ раздавалось одобрительных выкриков. Выходящая из оцепенения, вызванного первыми заявлениями, толпа, словно зачарованная, подчинялась зычному властному голосу, кажется, начиная ему верить.

— …Он почувствовал вкус власти, женившись на этой авернской наследнице, и понял, что королевства ему будет мало. Где они были, когда погиб Император? Так далеко, как только можно, чтобы никто не обвинил их в заговоре. И что сделал по прибытии? В первую очередь издал указ, облегчающий налоги Аверна!..

— Что?! — не удержалась я. — Да когда такое…

— Тихо, — огневик одернул меня, принуждая замолчать.

Сам он был напряжен, как натянутая до предела тетива, готовая выпустить в полет стрелу, а во взгляде металось яростное пламя.

— …А потом он изгнал из страны принцессу Грейс, лишая Империю верного союзника, который был с нами на протяжении многих сотен лет. Как вы думаете, какая участь будет ожидать ее высочество Диэль? Тихая смерть ночью в колыбельке? Или сошедшая с ума, как придворный маг, нянька?

Толпа взревела, заколыхалась, заволновалась. Нас толкнули сзади — народ подтягивался к площади, пытаясь понять, что там происходит. И лица людей мне не нравились. На некоторых из них начинала проступать мрачная, злобная решимость, кто-то выглядел так, словно обнаружил, что его самым подлым образом обманули. И кто? Ближайший родственник! Были и те, кто торопились убраться с площади куда подальше, очевидно, опасаясь, что когда нагрянет стража и гвардия — а они нагрянут, вопрос времени, — здесь станет совсем не весело.