Янтарь на снегу

Оно подползало, подкрадывалось вместе с холодом и сумерками. Даже если кровь получилось остановить, это не значит, что она перестала двигаться по кругу. Ее вышло из меня достаточно много. Просто теперь она двигалась очень медленно. Пора смириться с тем, что я умру, но вот становиться причиной гибели несметного числа людей не хотелось. Связанная по рукам и ногам, я не могла двигаться, а кричать не было сил. Отчаянно хотелось спать, и пусть тело закоченело от холода, казалось, если я закрою глаза, тут же станет тепло и легко. Холод убаюкивал, холод смежал веки, холод шептал колкими губами ветра одну из грустных сказок Энике.

О нас с Людей забыли.

От осознания этого стало горько. Острое чувство вины терзало душу — нам не надо было расставаться, но я отправилась лечить Легарта, а еще — дура такая — хотела отыскать Майло. Потому что переживала за нерадивого канцлера — он получил столько ран! Та капля силы, которую берегла для него, отсрочила мой уход в Навь, несмотря на магические путы.

Из-за помпезного празднества никто не заметил нашего с Людей исчезновения. Вардас, скорее всего, любовался прелестями Лукреции, Легарт предавался печалям после нашего разговора, Витгерд вовсю развлекал гостей, а мой отец — лорд Сарф — даже не представляю, чем он мог быть занят в это время. Я не знала этого человека. А вайдил Фьерн, почему он не заметил опасности?

Слезы обиды потекли из глаз. Теплыми дорожками покатились по лицу, очень быстро остывая на холоде.

Людя. Где ты?

Неужели все закончится вот так?

Веки отяжелели и стали медленно опускаться. Подступающая дрема несла неминуемую смерть…

Он не успел.

Никто не успел. На этот раз «эльфийскую пыль» никуда не подмешивали. Просто турнир сам по себе оказался настолько изматывающим, что в общей массе народа никто не заметил исчезновения обычной служанки. Кроме ее хозяйки, конечно.

Майло понял, что Гинтаре исчезла, после того как не нашел ее в шатре кузена. Куда она могла пойти? В шатре теток ее тоже не оказалось. Вообще он ждал ее. Надеялся, что Гинта придет проведать. Вардас считал, что имеет право с ней увидеться. Но она не явилась, а ведь так смотрела на него во время турнира, что Майло поверил, что она испереживалась.

В душу закралось недоброе чувство, канцлер не поленился проверить. Оказалось, опасения не напрасны: Гинту видели мечущейся меж шатров, а потом она будто испарилась. И вот тут-то он столкнулся нос к носу со стариком Ольгердом, поднимающим на уши всех дознавателей дворцовой охраны. Так называемый вайдил Фьерн вывалил ему на голову такое, что удар кузнечным молотом мог показаться ласковым поглаживанием.

Лучше бы он этого не делал!

С Ольгердом у Вардаса были личные счеты. Но сейчас предъявлять что-то казалось абсурдным и неуместным — старик сохранял верность королю и королевству. Это Майло знал точно. Но вот то, в чем жрец признался, повергло Вардаса в ярость, теперь он готов был убить вайдила без зазрения совести.

— Какого йодаса ты все скрывал? — чеканя каждое слово, произнес разъяренный канцлер.

— Я хотел их защитить, но подверг еще большей опасности. — Согнутая спина бывшего маршала королевства выдавала не только тяжесть прожитых лет, но и груз сжигающей вины.

— Ты их убил… — выдохнул Майло, еле сдерживая себя, чтобы не накинуться на старика. Как бы там ни было, выглядело бы это недостойно. Но и смириться с тем, что натворил этот предусмотрительный глупец, оказалось неимоверно сложно.

Гинтаре…

Ее уже могли убить! И все из-за скрытности Ольгерда, будь он неладен, который не рассказал, что служанка Гинты вовсе не служанка, а самая настоящая избранница дара темной силы. Некромантка! Кто бы мог подумать?!

И Гинта… не доверилась. Ничего не сказала. Знай Майло правду о девушках, все могло бы сложиться по-другому. Не случилось бы то, что случилось, и обе остались бы живы.

А теперь… Что делать теперь, когда следы замело выпавшим снегом?

«Она была искренне привязана к той девочке, которая везде и всюду следовала за ней. Стоило бы догадаться!» — с горечью понял Вардас. Но уже ничего не изменить. Остается запастись терпением и думать только о ней. Тогда, возможно, получится услышать биение ее сердца.

— На ней не твой камень, — вывел из задумчивости голос Сарфа. — Ты ее не услышишь.

— Ты же почувствовал, когда сердце Инге перестало биться… — с трудом разомкнув высохшие губы, промолвил Майло.

— К тому времени нас с Инге связывало намного большее, чем камень, — выдохнул бывший наставник. — Да и ты ранен, силы на исходе.

— Я найду ее… — Пальцы сжались в кулаки, несмотря на боль. Майло посмотрел на бывшего учителя с вызовом. — Вот увидите, я ее найду! По моей вине она оказалась втянута во всю эту грязь, значит, мне и расхлебывать!

С этими словами он вышел под падающий снег, но тут же был остановлен магистром.

— Остынь! — произнес Эмбро Сарф. — На горячую голову можно натворить дурных дел. Успокойся.

Магистр похлопал бывшего подопечного по плечу.

— На ней мой камень… она еще жива.