Янтарь на снегу

— Это не меняет дела. — Незнакомец стремительно приблизился, словно не передвигался на ногах, а летел низко над землей. При этом плащ даже не шелохнулся. Аж жуть взяла! — Вас правильно воспитывали, учили говорить и делать исключительно правильные вещи в угоду вашей милостивой повелительнице.

— Меня воспитывали, очевидно, точно так же как и вас, исключая привитие убийственного дружелюбия, — парировала я. — Только, боюсь, взгляды, деяния и предпочтения у наших повелительниц разные. Подружиться у нас не получится.

Незнакомец покачал головой, его капюшон немного сполз, но на лице оказалась непроницаемая кожаная маска, расчерченная глубокими царапинами.

Гад! Боднуть бы его головой в живот, да надо тянуть время. Кто его знает, как он воспримет такой пассаж, может и утихомирить на веки вечные, не дожидаясь вызволителей. Кстати, похитить — похитили, а спасать меня кто-нибудь будет?

Сложно было понять, сколько ему лет — маска и плащ скрывали и возраст, и очертания фигуры. Единственное, что можно было определить — рост незнакомца. Человек в маске был довольно высок.

— Видите ли, леди Гинтаре, — заговорил незнакомец. — Моя повелительница слишком могущественна, оттого незаслуженно изгнана и заключена в Нави.

— А вы собираетесь исправить это недоразумение, не так ли?

— В некоторой мере да. — Незнакомец присел рядом со мною прямо на снег. — Нам нужна ее сила.

— Но для чего? — Вот тут я действительно удивилась. Зачем возрождать богиню, которая, по поверьям, чуть не погрузила мир в хаос, призвав на землю вечную зиму и ночь, гибельную для всех и каждого? Зачем все это мне рассказывать? Понятно — живой из этой игры мне не выйти…

— Почему бы и нет! Подчинив силу богини, можно направить власть в живительное русло перемен, влить свежую кровь в жилы не только королевства, но и целого мира. Вам не кажется, что пора навести порядок? Эльфы, к примеру, слишком задержались в наших землях.

Догадка блеснула в голове неуловимо и совершенно неожиданно.

— Вы принесете их в жертву… — промямлила я, пытаясь уловить в холодном взгляде хоть намек на удивление моей неуместной шутке.

— Вы очень проницательны, леди Гинтаре, — хохотнул незнакомец.

— Где Людя?!

— Уже далеко отсюда.

— Нет…

— Да! А вы отличная приманка, к тому же очень полезная.

Осознание грядущей катастрофы обожгло душу ужасом.

То, что он задумал, несло опасность не только для меня и Люди, но для каждого, кто мог назвать себя человеком и был живым. Пока. Руки и ноги были крепко связаны веревкой, не освободиться. Ну и где же мой благодатный огонь? Почему не приходит сейчас, когда он так нужен?

На ладонях замерцали искры, подарили легкую надежду, но тут же погасли.

— Не рассчитывайте, моя дорогая леди, на свои необычные способности! — Самодовольство в голосе человека в маске полоснуло острым ножом по и без того натянутым до предела нервам. — Эту веревку я сам сплел из волос мертвых женщин, не поленился спуститься в склеп и собрать нужный материал. Мне не привыкать марать руки, а в ваших интересах, милый мотылек, не трепыхаться сверх меры — можете надорваться.

Незнакомец засмеялся, а меня передернуло от отвращения. Как я сразу не рассмотрела, не почувствовала могильный навий холод? Но мне на снежной перине было не до того.

— Все, хватит бессмысленной болтовни! — воскликнул Рутарс, который до этого тихо за нами наблюдал. — Я все сделал, как договаривались! Где деньги?

— Ах да! Деньги… — Человек в маске сделал знак рукой, и возле Рутарса возникли две фигуры в плащах.

Я рта не успела раскрыть, уловила лишь челночной быстроты мелькание лезвий с двух сторон и завершающий взмах клинка в неистовом танце смерти. Белый снег забрызгало алой кровью. Сам Рутарс даже не успел понять, что произошло. В этот момент он смотрел почему-то на меня, в глазах с расширенными до черноты зрачками застыло удивление. Вот и все. Жизнь покинула дознавателя, а тело, как куль, упало прямо мне под ноги.

— Надеюсь, теперь мы в расчете? — философски заметил мой похититель. — Добрая сталь — лучше всякого золота.

— В-вы ужасны! — только и сумела сказать сдавленным голосом.

— Я?! — В его голосе звучало неподдельное удивление. — Я никого не предавал, следую своим путем, служу своей повелительнице. А он — предал все то, что было ему же самому дорого. Ради чего? Ради звонкой монеты. В один прекрасный день он решил, что этот звон слаще, чем праведный стук его наивного сердца.

— Хотите сказать, что не искушали его этим золотом? Не соблазняли неимоверными возможностями? Я более чем уверена в том, что именно вы его подтолкнули к предательству.

— Может быть, и я! Честь мне и хвала! Но не будь он гнильем, никогда бы не сделал того, что сделал. Значит, такой исход для него — наилучшее решение.

— Его все равно убили бы! — продолжала ругаться я. — Просто откажи он вам сразу, вы убили бы его раньше!

— Ну конечно! — издевательски засмеялся гильтиниец. — Не оставлять же такого болтуна с открытым ртом!

Потом он перестал смеяться, наклонился и схватил меня за связанные запястья.