Янтарь на снегу

В детстве я не понимала, почему у других есть этот отец или папа, а у меня его нет. Своим папой я искренне считала деда Убера. Несмотря на грозный вид, он был добр и ласков со мной. Но он был отцом моей матери, а не моим. Шепот за спиной и вечно одни и те же слова, произносимые с тихим, но таким звучным шипением: «Бастардка, незаконнорожденная». Воспоминания детства — одни яркие, другие не очень, но всегда почему-то передо мной всплывали виновато-грустные глаза деда, не матери. А ведь должно было быть наоборот.

— Не знаю, — выдохнула я. — Мама, понятное дело, мне никогда ничего не рассказывала, у меня даже догадок не было, никаких намеков.

Только запомнилось вечное теткино: «Он же конюх, ее отец. А кто, по-вашему? Моя сестра, увы, была не слишком разборчива в связях!»

А ведь они все знали или подозревали, кто мой папа, но выгоднее было молчать. Будь моим отцом обычный конюх — дед вряд ли оставил бы и меня и мать при Доме. Я никогда не размышляла над этим, практически смирилась с тем, что мой отец — безликий призрак, никто.

Закружилась голова, тело ослабело, меня повело, но крепкие руки поддержали, заботливо усадили обратно в кресло.

— Зачем… — Во рту пересохло, голос отвратительно сипел. — Зачем вы говорите мне это сейчас, отче?

— Потому что у нас не осталось времени. — Жрец озабоченно всмотрелся в мое лицо. — Кто же знал, что оракул окажется таким прозорливым?

Надо будет познакомиться с ним поближе, в смысле с оракулом. Побеседовать по-хорошему, спросить, с чего бы это вдруг ему вздумалось переворачивать человеческие судьбы? Я менять свою жизнь и не помышляла, а теперь вот как эту кашу расхлебать?

— До моего восемнадцатилетия осталось не так уж и много времени. — Я посмотрела вайдилу прямо в глаза. Всего-то три месяца до моего совершеннолетия, так много и в то же время так мало. — Когда вы собирались мне все рассказать?

— Перед посвящением. — В серых глазах жреца отражалась грусть, а в голосе звучало сожаление. — Мы с вайделой Беатой надеялись уговорить тебя не принимать постриг. У тебя есть деньги, и ты могла бы не возвращаться в семью, а уехать из королевства. Я бы помог тебе переправиться в столицу Ивелесса — Кардас. Там в банке тебя бы опознали по крови, и, возможно, ты бы встретилась с тем, с кем мечтала встретиться все эти годы.

Только надо ли мне это? Впервые за столько лет я получила ответ на свои грезы и мечтания о прекрасном рыцаре — отце, который придет и спасет меня из горящего города. Тогда среди копоти и черного дыма предо мной предстал вайдил Фьерн в своей светлой хламиде, с развевающимися на горя чем ветру седыми волосами и длинной бородой, словно Дейвас в своем величии и благородстве. Мне казалось, что я умерла и попала в небесный Клаусас, а вместо этого очутилась здесь, в обители, ставшей мне домом на долгие годы.

— Не хочу я ни с кем встречаться, отче, — проговорила честно, только голос все равно дрожал от страха. — Здесь мой дом…

«А там, за его стенами, огромный мир, в котором люди не такие уж и добрые!» — хотелось мне выкрикнуть, но я смолчала: что от этого толку? Ясно же сказали — увезут. Всем не объяснишь, что только при одной мысли, что придется покинуть обитель, все у меня внутри холодело, и руки становились влажными.

— Ты всегда можешь сюда вернуться, — назидательно заметил вайдил. — Если захочешь.

— И вернусь.

Делать мне больше нечего, как сидеть при дворе да на короля смотреть. Думаю, что за смотрины я им, пригожим, налюбуюсь.

Додумать мне не дал стук в дверь. На пороге возник один из сопровождающих Легарта.

— Лорд Браггитас приносит свои извинения. — Судя по тону вошедшего, Браггитас если и извинялся, то примерно как дед Еслав перед свиньей, которую в прошлом году пытался зарезать на Коляду. — У нас слишком мало времени, пора двигаться в путь.

Внутри опять стал скручиваться тугой узел.

— Мы уже идем, — заверил его вайдил. — Дайте нам еще минуту времени.

С недовольным видом сопровождающий закрыл за собою дверь, буркнув напоследок:

— Только быстро.

Никакого уважения к служителям Живы!

— Гинтаре, — не обратив никакого внимания на тон и манеру общения постороннего, жрец обратился ко мне, — в столице неспокойно.

— Вы го…

— Да-да, говорил и еще раз повторюсь, — быстро зашептал старик. — Из-за отсутствия у короля жены и наследника снова поднимают голову желающие занять престол. Будь очень осторожна. Суматоха с невестами — это еще и проделки сторонников короля, попытка одних отвлечь от проблем в государстве, а других подстрекнуть к необдуманным и скоропалительным действиям.

— Но это же бесчестно!

— В игре за престол и наследие нет чести и бесчестия, есть только победители и проигравшие. Поэтому пообещай мне найти своего отца, кем бы он ни был, и попросить у него защиты, если тебе будет угрожать опасность.

Я молча, с непроизвольно открывшимся ртом, кивнула.

— Вот и умница! — От переизбытка чувств вайдил даже по голове меня погладил. — И… старайся никому не доверять.

При этих словах пальцы жреца впились в древко посоха железной хваткой.

— Х-хорошо. — А что тут еще скажешь!