Янтарь на снегу

Она увядала. Уже давно. Я потянулась и почувствовала все, даже не дотрагиваясь до холодной руки. Как много ненависти и злобы! Поистине эти чувства отравили ее, споря в смертоносности с ядом.

Рената не была больна. «Эльфийский сон». Так называли эту гадость целители. Против нее не имелось противоядия, отрава пропитывала кровотоки, подбираясь ближе и ближе к сердцу. А когда через год появлялись первые признаки — для носителя было уже слишком поздно. Может, темные кольца, скрутившиеся вокруг шеи Ренаты, мне не только казались.

— Оставь! — грубо оборвала меня тетка, приняв замешательство за немое участие. — В любом случае уже поздно. Да и стоит ли? Мое здоровье — не твой удел!

При всем желании я не смогла бы ей помочь — эту гадость не вывести и всеми навьими силами. Время уходило, как уходила жизнь из этой банки со змеями, на дне которой могли храниться ключи от моего прошлого.

— За что ты нас так ненавидела?

— Ненавидела?! — Тетка зашлась в истеричном хохоте.

Надо же, еще остались силы.

— В первую очередь, я ненавидела эту королевскую подстилку — Вардас! Из-за нее тогда все началось! И почему ей не сиделось в своей деревне?

Я сразу не поняла, о ком она говорит. А потом дошло: это она так о матери короля отзывается — леди Герде Вардас. Краем уха я слышала ее печальную историю, но толком не знала ничего. На занятиях во время изучения новейших летописей вайделы старались не упоминать о ней, ведь наследника она родила вне брака, хоть и была леди по рождению. Мама тоже была леди по рождению, но тайны моего появления на свет мне не поведала, да и что я могла понять, в то время совсем маленькая! Смущала похожесть историй двух девушек, но имя отца ребенка леди Вардас знали все, а имени моего отца не знала даже я.

— Стоило ей появиться при дворе, и все пошло прахом, даже королевство стало разваливаться на части. — Рената опять усмехнулась, горько, с отчаянием. — Вот она — цена любви и страсти. Удвиг при ее появлении сразу распустил слюни, но достаточно было сделать ее своей любовницей, и дело с концом. Она бы ему надоела, не сразу, может быть, через какое-то время, но надоела. Однако нет, ему захотелось от нее наследников!

— Может, он ее любил! — наивно сказала я.

— Любил?! Что ты знаешь о любви? — Тетка выплюнула эту фразу, как дышащий ядом василиск, окропив мою ночную сорочку капельками крови. Я смотрела на нее, как зачарованная, забыв про подсвечник в своей руке, который чуть было не опрокинула.

— Я тоже любила, — вымолвила Рената. — И у меня были свои мечты и планы. Что смотришь, думаешь, я не умею любить? Но мои чаяния оказались у кобылы под хвостом — Удвиг постарался. Сволочь!

— Вы всегда вините в своих бедах окружающих?

— Видишь ли, если бы я не знала, что скоро умру, ты бы никогда не услышала об этом, но раз уж так вышло, я тебе поведаю кое о чем…

Она зашлась кашлем, в уголке рта появилась кровавая пена. Черные кольца стали затягиваться, сдавливая горло, похожее на треугольную голову змеи уплотнение пристроилось на впалой груди. Яд завершал свое грязное дело.

— Зачем ты приняла эту отраву?

— Чтобы было весело! — Рената осклабилась, обнажив окровавленные зубы. Это было слишком даже для дурного сна.

— Что веселого в том, чтобы лишить себя жизни?

— «Эльфийский сон» отлично отделяет душу от яви, дает сладкое забытье. Это спасение, если на тебе не лежит груз убийства… — просипела тетка, впиваясь пальцами в подлокотники.

— Что? — Тошнота подкатила к горлу холодным комом. Нужно проснуться, проснуться…

Почему никто не идет? Где все? Служанка, Браггитас? Куда все запропастились? Надо поскорее проснуться!

— Выслушай… — Рената едва дышала. — Мне не перед кем больше покаяться… ты служишь Пречистой… говорят, она милостива к своим дочерям… не каяться же Вардасу… не простит…

— Хорошо, — кивнула ей. — Но я не посвящена в сан.

— Не важно…

Нельзя отказывать умирающему в его просьбе. Я взяла руку тетки, холодную и вялую, опасаясь, что живая тьма потянется ко мне. Но у нее была более лакомая добыча. Жалость во мне пересилила страх, поэтому часть пришедшей за ночь силы перешла к умирающей. Капля для отравленного организма, но это даст ей возможность снова разомкнуть уста.

— Говори.

Рената вдохнула, собравшись с последними силами, и начала свой рассказ: