Янтарь на снегу

Что и говорить, я сама была виновата. «Благими намерениями вымощена дорога в Навь» — так говорят в народе. Мне и правда не стоило быть излишне самоуверенной. Теперь еще и извиняться придется перед канцлером за то, что посмела ему жизнь спасти, когда не просили.

На душе стало гадко. Отчего-то совсем не хотелось всех этих разговоров. Воспоминания о первом неудачном поцелуе стали выглядеть, как нечто мелочное и постыдное.

Никогда и ни с кем не буду целоваться! Не надо мне такого добра. А то еще в чем-нибудь обвинят. Не хочу.

Мои неприятные размышления были прерваны громким стуком в дверь. Не дожидаясь ответа, в покои ввалились Легарт в компании тетушек, а также кузена Яргина и кузины Эсме. Это же надо как обо мне беспокоятся! Как о самом дорогостоящем товаре. Потом до меня дошло, что, по сути, я и есть тот самый ценный товар. Слегка побитый и пострадавший от излишних посягательств различных сомнительных личностей, но еще не потерявший своей важности. Оттого и столько беспокойства. Ведь уничтожь меня окончательно — выгоды не получишь, одни убытки.

До чего же я злая стала! Ох, плохо на меня влияет столица, из-за придворной жизни опустилась до морального уровня знати.

Браггитас, надо сказать, выглядел неважно. Былой блеск и помпезность исчезли. Бледный, небрежно одетый, со всклокоченной шевелюрой, явно не выспавшийся — поди, допрашивал того пойманного похитителя полночи, а вторую половину с канцлером лаялся. Беседы с лордом Вардасом имеют свойство оставлять после себя неприятные впечатления.

Тетушки, кузены и кузина — все молчаливые и с бледными лицами. Переживают. Даже как-то приятно стало за свою особу. Ну и пусть переживают, как за товар, все одно, не в одиночку же всю жизнь маяться! Теперь вот родственники дорогие беспокоятся, а значит как-никак заботятся.

— Что же вы нас сразу не предупредили, что Гинта пришла в себя? — расшумелся Легарт.

— Прошу меня простить, лорд Браггитас. — Вайдил склонился перед расстроенным кузеном и всей компанией. — Но леди только-только очнулась. Я даже не успел послать за вами Людвику.

— Не шуми, — сиплым голосом простонала я. — А то мышей всех перебудишь.

— Как твое самочувствие? — сразу же спросил кузен.

— Нормальное, но ни на какие празднества я сегодня не пойду! — предупредила на тот случай, если теткам вздумается запихивать меня в наряды и отправлять отбивать поклоны королю и всей его свите.

— М-да, — протянул кузен невесело. — Потрепали тебя знатно, так что теперь отлеживайся. О тебе, надеюсь, — он многозначительно посмотрел на тетушек, — позаботятся как следует.

— Спасибо… п-право слово, не стоит… беспокоиться. — От родственной заботы о моем здравии я чувствовала себя неуютно. Хоть одеяло до ушей натягивай.

— О, дорогая моя! — воскликнула тетушка Катрисс. — Если бы ты знала, что мы пережили, пока ты лежала в бессознательном состоянии!

Боюсь даже представить всю бездну отчаяния, чую, от этого мне легче не станет. А уж как Вардасу досталось… Надеюсь, я не зря из него отраву вытянула.

Леди Катрисс резко замолчала, с трагическим выражением глаз приложила платок к губам, отчего всем должно было стать ясно, что она страдает.

— Деточка, — тут решила внести свою лепту леди Габриэле, — ты уж нас так больше не пугай, а то от нервов мало ли что может приключиться.

— Кто ж вас за язык тащил, тетушка? — заговорила хмурая кузина. — Это же еще додуматься надо было — в глаза обозвать короля олухом!

Ох! Какие страсти творятся!

— Зато правду сказала! — стала оправдываться престарелая женщина. — Меня за эти слова никто не покарает, спишут на старость и тугоумие. А король — олух и есть! Не может своим невестам обеспечить нормальную охрану — нечего тогда их в кучу в одном месте собирать. Столько леди в замке, а на них нападают средь бела дня!

Легарт прокашлялся, что-то хотел возразить, но его трагичным голосом прервала леди Катрисс:

— Я полностью согласна с леди Габриэле, в кои-то веки! Гинтаре, впредь постарайся более ответственно относиться к себе. Все же отборы отборами, а жизнь дороже. Ты молода и могла бы сделать неплохую партию и без его величества.

— Мама… — укоризненно посмотрел на свою матушку кузен.

— Это правда! Мы и так слишком долго думали, что ты мертва. То, что ты жива — подарок богов! Король все равно женится, не расстраивайся сильно, если вдруг не на тебе. При наличии такого количества принцесс наши шансы надают!

— А уж после выходки этой противной Лукреции и подавно! — с досадой вставила Эсме.

— Я согласен с твоей матушкой, Легарт, — вдруг заговорил Яргин. — Вся эта кутерьма слишком действует на нервы. Пусть кузина отдохнет за городом и вернется ко двору, когда все уляжется. Оно, конечно, неплохо — иметь в родственниках целого короля, но мы не Дардасы, чтобы так остервенело рваться к власти.