Янтарь рассеивает тьму

Подойдя к воротам, заклинатели в общих чертах обрисовали картину старосте и смотрителю. Люциану пришлось постараться преподнести информацию о буйном духе так, чтобы бедный смотритель не перепугался. Будет досадно, если после этого он бросит свое ремесло. Абрам помог Люциану сочинить чушь про проклятье, дескать буйный дух возродился по вине нечистых сил, и это единичный случай.

После заклинатели попросили устроить им встречу с семьей Виолы. Эти люди относились к купеческой ветке деревни Бэй, что располагалась по соседству. Они были богачами, выставлявшими деньги напоказ, их дом в два этажа был построен из дорогого кирпича с двускатной крышей с крашеной черепицей. Перед домой находился просторный двор с беседкой, а позади – большой сад. У главы семьи были двое женатых сыновей и замужняя дочь. Один из сыновей проживал с семьей в Бэй, а остальные дети остались в Буй. Виола приходилась главе внучкой, о чем предусмотрительно сообщил староста. Смотритель кладбища ушел по своим делам, когда они вернулись в деревню, а Далем повел заклинателей дальше.

– Не утруждайтесь, мы можем поговорить с этими людьми завтра. – Люциан попытался угомонить чужое рвение. Как бы ему ни хотелось скорее опросить семью погибшей, но они добрались до деревни слишком поздно. Не самое удачное время, чтобы беспокоить людей разговорами о темных силах.

Но Далем так не считал.

– Нет-нет, я все устрою, чтобы не задерживать заклинателей и упокоить, наконец, несчастную душу. Думаю, как только семья узнает, в кого обратилась их дочь, они сами окажут содействие.

– Семья уже отошла от потери?

– Не совсем. Полгода – слишком короткий срок, чтобы оплакать ребенка. Говорите с родителями осторожнее, но с дедом можете быть спокойны, его печалит только отсутствие денег.

– А сестры или братья у Виолы были?

– Да, младшая сестра.

Люциан переглянулся с товарищами. Все уловили общую мысль: Виола была молода, и вряд ли ее родители поведают ценную информацию. Дети редко откровенничали со старшими и больше доверяли ровесникам, так что полезнее будет пообщаться с сестрой погибшей или друзьями.

Староста попросил заклинателей подождать на улице у дома, а сам направился к двери.

Абрам выдохнул, лениво потянулся, и что-то проворчал Эриасу о том, что проголодался, пока бродил по кладбищу.

– И вообще, надо было с вами к склепу идти, хоть духа бы увидел, а так впустую прогулялся!

Эриас вполуха слушал товарища, искоса наблюдая за Люцианом, который стоял рядом с Морионом и Сетхом.

– Твой цветок завял, – сказал Люциан и пальцем указал на свое ухо.

Морион достал ромашку, которую несколько часов назад ему подарила маленькая девочка. Он взглянул на нее и с равнодушным видом бросил на землю. Как ненужный мусор. – Ты мог бы воспользоваться магией, чтобы даровать ей несколько часов жизни, – осторожно подметил Люциан.

– Моя магия умеет только разрушать. При всем желании я скорее убью, чем дам жизнь.

– Разве магия темных настолько ужасна? – хмыкнул Сетх.

Ни он, ни Люциан, ни кто-либо еще, родившийся в этом веке, либо вовсе не встречали темных магов, либо видели мельком единожды. Именно поэтому подробностей о другой магии современные заклинатели не знали. Известно было лишь то, что полуночники управляли мертвыми при помощи игры на лире, а их магия очерняла душу и гасила чувства.

– Нет, магия темных не ужасна. Как и светлая, она действует безобидно, вот только ее источник зиждется на негативных эмоциях, а не на положительных.

– Тогда почему вы сказали, что она разрушительна?

– Потому что моя – разрушительна.

– Ваша магия какая-то особенная?

Морион самодовольно улыбнулся.

– Именно.

Сетх приподнял брови и воззрился на бессмертного – он едва сдержался, чтобы не фыркнуть. Морион водил их за нос, каждый раз уводя разговор в иное русло. Сетх еще немного постоял с Люцианом, после чего под глупым предлогом ретировался к Эриасу и Абраму – туда, где было спокойнее.

– Что, нервы сдали? – одними губами спросил Эриас.

Сетх многозначительно закатил глаза.

– Разве не любая магия разрушительна? – спросил Люциан, когда они с Морионом остались наедине. Он был единственным, кто выносил его и разговоры с ним. – Даже моя светлая магия может убить, если я того захочу, так чем же отличается твоя? – Моя магия отличается всем, – ответил Морион с той же спесивой интонацией.

Люциан недоуменно склонил голову к плечу. Он не нашелся, что сказать, хотя мысленно произнес: «Вредный».

Спустя пять минут заклинателей пригласили в купеческий дом, и староста представил их родителям Виолы. Они объяснили, что остальные члены семьи в отъезде, добавив: «Ответить на вопросы сможем только мы».

– Ваша младшая дочь тоже в отъезде? – поинтересовался Сетх, присев на софу в просторной гостиной.

– Нет, она играет на заднем дворе, – ответила мать Виолы. – Надеюсь, вы не станете ее расспрашивать? Она так и не оправилась после смерти сестры, как, впрочем, и остальные, но староста объяснил ситуацию, потому мы не могли ее проигнорировать.

– Скажите, – заговорил отец Виолы, сидящий рядом с женой, – наша дочь действительно стала злым духом?

Сетх кивнул.