Янтарь рассеивает тьму

– Теперь знаю! – воскликнула Виола с улыбкой. – Значит, нам нужно много-много алкоголя и закусок, чтобы никто не протрезвел раньше времени! – Она нетерпеливо огляделась. – Может, у них найдется рыбный пирог? Вставим в него свечку, чтобы я загадала желание!

Сетх и Абрам смотрели на Эриаса как на обезумевшего. Они словно оказались в дурном сне.

Оба заклинателя тяжело вздохнули.

– Пойдем сделаем заказ. – Они поднялись с лавки и направились к стойке разлива напитков.

– А у тебя есть возлюбленная? – «Эриас» тем временем уже ластился к Мориону.

Бессмертный поставил локоть на стол, подперев щеку ладонью, и повернулся в его сторону.

– Нет.

– О-о! Значит, сердце этого бессмертного пустует? – игриво поинтересовалась Виола, подвигав густыми мужскими бровями.

– У этого бессмертного нет сердца.

– Возможно, оно просто заледенело и ждет ту, которая его растопит? – Голос Эриаса звучал хуже, чем у прокуренной кокетки.

– Как можно растопить то, чего нет?

– Раз ты дышишь и жив, значит, у тебя есть сердце.

– Мне больше сотни лет, думаешь, жизнь во мне поддерживает какой-то орган?

Бессмысленный диалог затянулся. Виола пыталась убедить Мориона в том, что у него есть сердце, намекая на признание в симпатии, но тот делал вид, будто не слышит подтекст.

Люциан, молчаливый свидетель этого фарса, мысленно сочувствовал своему лучшему другу. Он хотел придумать какую-то фразу, которая смогла бы прервать их болтовню, но кроме «Эй, хватит флиртовать» ему в голову ничего не шло.

Виола замолкла. Она уставилась на Мориона, словно размышляла над ответом, а затем всплеснула руками и фыркнула.

– Ой, до чего ты вредный! Неужели такому красавчику сердце разбили, вот он и превратился в каменную глыбу?

Морион усмехнулся. Он принял задумчивый вид и насмешливо произнес:

– Единственный, кто разбил мне сердце, – это я сам. – Слова звучали грустно, хотя из его уст вылетели как насмешка. Словно он говорил все, что придет в голову.

Виола приподняла брови. Она явно не понимала, как можно разбить сердце самому себе, потому решила счесть Мориона до одури самовлюбленным. Осознать смысл его слов это не помогло, но девичье любопытство умерило, потому она продолжила что-то щебетать низким голосом Эриаса, пока бессмертный внимательно ее слушал (или делал вид, что слушал).

Виола вела себя оживленно и, казалось, совсем не вспоминала о своей смерти. Это было особенностью не ее характера, а всех буйных духов. Они будто видели себя во сне и толком не осознавали, в кого превратились. Зачастую вели себя как прежде, за исключением того, что стремились достигнуть желаемого и отойти на покой.

Абрам и Сетх вернулись с несколькими кувшинами ханая и вина и сообщили, что закуски подадут через десять минут. Абрам поставил пять стаканов и откупорил один из кувшинов.

– Но пить можем начать прямо сейчас, ты ведь не против? – Он взглянул на Виолу.

– Я только за!

Абрам наполнил стаканы и сел между Люцианом и Сетхом.

– За твое восемнадцатилетие! Надеюсь, этот вечер будет именно таким, как ты его представляла.

Виола расплылась в широкой улыбке. Она поблагодарила за тост, чокнулась стаканом с остальными и сделала большой глоток жгучего напитка. Заклинатели отпили чуть-чуть либо не пили вовсе, делая вид, будто все идет как надо.

– У-ух! – Виола поморщилась. – Как крепко! Неужели вы можете пить только это?

– Привыкнешь, – отмахнулся Сетх. – После второго станет легче.

– Мне бы первый допить. – Она уставилась на темный виноградный напиток в глиняном стакане.

– Давай вместе допьем, – с усмешкой предложил Морион. – В моем клане есть одна интересная традиция для таких случаев. Выпивая алкоголь, у нас принято смотреть в глаза тому, с кем хочешь разделить ложе.

Люциан поперхнулся.

– Правда? – удивленно протянула Виола, повернувшись всем телом к Мориону.

Заклинатели в этот момент представили, как Эриаса тошнит кровью.

– Тогда смотри мне прямо в глаза! – игриво потребовала она, ударив свой стакан о другой.

Морион растянул губы в ухмылке и допил ханай, не отрывая взгляда от мужского лица. Его стеклянно-серые глаза сверлили душу запертого внутри человека, который все слышал, видел, понимал, но ничего не мог сделать. Морион насмехался над стражем. Бессмертный был злым.

– Он нас убьет, – тихо объявил Абрам товарищам.

– Может, если мы сильно напоим его тело, то и сам Эриас ничего наутро не вспомнит? – буркнул Сетх.

– Как вариант, – Абрам согласно кивнул. – Возможно, и Виола отрубится, а там и проспит до рассвета и сделка будет завершена.

Они с Сетхом заговорщически переглянулись и взялись за кувшин вина, чтобы предложить новый тост. К тому времени, когда им принесли закуски, заклинатели осушили три кувшина. Виола выпила больше всех, но остальные не могли обманывать ее до бесконечности, потому им тоже пришлось напиться. Благо каждый из них знал, сколько времени требуется на вывод токсинов. Они делали небольшие глотки через равные промежутки времени, что позволяло сохранять трезвость.