Янтарь рассеивает тьму

– Давайте сыграем в «Было или не было»! – предложила Виола и отломила кусочек от пряной рыбы. – Я слышала, во время алкогольных застолий играют в эту игру. Нужно начинать, например, «я никогда не обманывала», и, если это случалось в жизни, надо выпить.

– Я, конечно, люблю игры, но эта мне отчего-то не нравится. – Абрам поморщился. Он явно не жаждал раскрывать свои грязные секретики.

– Я тоже не хочу играть. – Сетх покачал головой.

Понимая, что ее идею вот-вот отвергнут, Виола не стала дожидаться ответа от Люциана и Мориона и поспешила сказать:

– Это не обсуждается! Сегодня мой день рождения, и, если вы хотите, чтобы он прошел успешно, делайте, что велено. Мы играем! – Она со стуком поставила стакан на столешницу, требуя долить вина.

Сетх обреченно вздохнул, но не мог не повиноваться. Им ведь не хотелось, чтобы Эриас сегодня помер.

– Так, – протянула Виола, когда ее стакан наполнили, – начну первой. Я никогда не влюблялась в своего лучшего друга.

Все стаканы остались на месте.

– Э-э… а как же Амели? – Абрам недоуменно посмотрел на Люциана. – Мухлюешь? – Он сузил глаза.

Люциан растерялся. Амели была его невестой, но когда-то – лучшей подругой.

«Наверно, я должен выпить, – пронеслось у него в голове, и он поспешил сделать глоток. – Амели… я ведь обещал тебе вернуться сразу, как закончу с той деревней».

Спокойное выражение его лица сменилось на скорбную мину.

– Да ладно тебе, – сказал Абрам, ободряюще хлопнув его по плечу. – Она простит тебя. Ты ведь объяснился в письме. Уверен, Амели все понимает и не злится. Даже я бы понял твое стремление защитить людей и со всем разобраться. Хотя это иногда раздражает, но тебя не изменишь, – рассмеялся он.

– Я никогда не целовал мужчину, – внезапно произнес Морион, прерывая чужой разговор, и выпил.

Сетх вскинул бровь. Судя по выражению его лица, он хотел узнать, какая проклятая ситуация вынудила бессмертного совершить подобное, но сдержался.

– Разве это правильно – говорить утверждение и пить самому? – вместо этого спросил Сетх. – Цель ведь – напоить других, а не себя.

– Если говорить то, чего я действительно не делал, будет слишком скучно.

Заклинатели хмыкнули.

Когда выпила Виола, никто не удивился.

Когда выпил Абрам, все остались спокойны, зная об одной давнишней истории, в которой их товарищ-ловелас перепил и на спор поцеловал спящего пьяницу, а потом на месте прочистил желудок.

Но когда выпил Люциан, то челюсть отвалилась у всех, кроме бессмертного.

Смутившись, Люциан подумал о том, что демонический сон, из которого его вытащил Морион, все-таки не был проказой подсознания. Как бы трудно ему ни было это признавать, но он тогда вытворил нечто непотребное с реально существующим человеком, который действительно был с ним, – только ментально, а не физически.

«Какой кошмар, но с фактами не поспоришь».

Морион самодовольно ухмыльнулся.

– Что?! – воскликнул Абрам, не поверив в услышанное. – Ты? Как? Когда?

– Тише, – попросил Люциан. – Могу только сказать, что это была вынужденная мера и мне не дали право выбора.

– Это в какой ситуации тебя принудили к такой вынужденной мере? – Сетх искривил губы. – Кто это был? Ты рассказал Амели?

– Нет, и пожалуйста, хватит расспросов. Это неприлично.

Сетх открыл было рот, собираясь поспорить, но тут же закрыл. Видимо, понял, что в словах Люциана присутствует доля правды.

– Ну ты даешь… – потрясенно выдохнул Абрам, и на этом тема была закрыта.

– Я никогда не надевал юбку, – сказал Люциан, продолжая игру.

– О-ой, и что это за утверждение такое? – недовольно спросила Виола и, закатив глаза, осушила свой стакан.

Абрам многозначительно посмотрел на Люциана.

– Я никогда не чувствовал влечения к мужчине.

– Ты серьезно? – бесстрастно спросил тот, даже не притронувшись к вину.

– Просто хотел убедиться. – Абрам поднял раскрытые ладони.

Виола с Морионом выпили, после чего девушка заинтересованно спросила:

– Ты весьма развратен, да?

– Даже не представляешь насколько. Но влечение ведь бывает не только физическим, верно? – Морион обратил внимание на всех сидящих за столом. – Оно может быть обосновано и обычной заинтересованностью к человеку. Абрам не уточнял, какое именно влечение надо испытывать, потому я посчитал это за невинный интерес.

Сетх красноречиво приподнял бровь, слушая не лишенную смысла речь.

– Ну раз так, – протянул он и поднял свою чашу.

В конечном итоге выпили все, понимая под «влечением» то же чувство, что испытывают к друг другу дети, когда гуляют за ручку и играют вместе. Ведь в этот момент ни о каком неприличном подтексте речи не идет.

– Я никогда не умирал, – сказал Сетх, пытаясь споить Виолу, а не всех остальных. Это утверждение хоть и прозвучало жестоко по отношению к покойной девушке, но она не обратила на это никакого внимания и выпила еще один стакан. Чувства буйных духов было тяжело объяснить: они знали, что мертвы, но в то же время ощущали себя живыми, застрявшими на перепутье.