Янтарь в болоте

Обстоятельства гибели Ивана Никитича Краснова Алёна от своей помощницы знала, та поделилась по дороге. Князь был близок и дружен с правителем, но из-за крутого и упрямого нрава обоих они нередко ссорились. Особенно в последние годы. С появлением Граничного хребта, отделившего Белогорье от вечного его врага, Великой топи, Ярослав решил, что угроза теперь столь мала, что можно подумать и о других границах. И занялся воплощением, как оказалось, давней своей мечты: собирался построить такие корабли, чтобы пересечь море и узнать, что там, за ним. Ну а Краснов, как и некоторые другие приближенные великого князя из числа бывших или нынешних военных, не одобряли нового увлечения Ярослава.

Последний спор две седмицы назад вышел особенно горячим и яростным. Разругавшись с великим князем в пух и прах, Краснов отбыл в ближнее свое поместье, что в двух часах езды от Китежа. Зол был страшно, всех слуг разогнал и остался в тереме один. Что потом происходило – никто не знал, но вроде бы видели в ночи некоего всадника, который спешно удалялся от господского дома. А то и двух, потому что время свидетели называли разное: один вроде еще до полуночи, а другой – к утру.

Мертвеца обнаружила княгиня, прибывшая вслед за мужем на другой день. Сразу с ним она не поехала якобы из-за дурного самочувствия, и даже кто-то видел ее доверенную служанку, знахарку, в ночи на кухне, она там с какими-то склянками возилась. Но Степанида не сомневалась, что это был простой и незатейливый расчет. Долго сердиться Краснов не умел, и на другой день Светлана рассчитывала застать его подобревшим и поостывшим. Таким и нашла, причем в прямом смысле: лежавшее в сенях тело было уже холодным.

Вот и выходило, что за ночь любой из недоброжелателей легко мог добраться от столицы до поместья и вернуться обратно.

Кто был первый всадник, кто второй, связаны ли между собой, затесался ли среди них убийца, да и были ли они взаправду, – всего этого за минувшие дни доподлинно выяснить не удалось. Великий князь гневался, да и Вьюжин тоже был недоволен: весь Разбойный приказ не мог найти убийцу.

Вряд ли, конечно, кто-то из родственников сам марал руки, скорее послали преданного слугу, и потому больше подозрений вызывал дядька покойного, Николай Остапович Краснов. Младший сын князя, не рассчитывающий на наследство, поднялся своим умом и доблестью, выслужился в войне с болотниками, слугами был любим и имел нескольких безраздельно преданных ему людей из числа бывших сослуживцев, которые вполне могли бы и на лихое дело пойти.

У Лизаветы Чесноковой таких слуг не было, но Афанасий, несмотря на вид слабого книжника, в седле держался хорошо, да и приятелей у него хватало, поди пойми, не задолжал ли кто молодому боярину всерьез.

От разговора девушек отвлек вежливый стук в дверь. Переглянулись, и Стеша пошла открывать, а Алёна настороженно уставилась на дверь, ожидая повторного явления тетки.

Что принесло родню – почти угадала. Хотя и глупо было ждать от Лизаветы такой осторожности, она бы не просилась – ломилась. На пороге стояла вдова князя, которую Степанида пропустила внутрь и подмигнула Алёне. Мол, ну вот и начинается.

– Здравствуй! – неуверенно улыбнулась вдова. – Я поговорить хотела, ты не против?

– Здравствуй. Садись, – вежливо предложила Алёна, с любопытством разглядывая гостью, которая отвечала тем же. У великого князя-то было не до того.

Имя Светлана очень подходило ей: кожа молочной белизны, глаза голубые, ясные, а из-под серого платка выглядывали золотистые прядки. Хороша – залюбуешься, неудивительно, что Краснов не смог пройти мимо. Грудь пышная, стан тонкий и гибкий, руки белые, нежные, сразу видно боярскую дочь. Даже во вдовьем наряде Светлана была хороша, может получше, чем в богатых одеждах: простота платья оттеняла собственную живую красоту.

– О чем ты хотела поговорить? – первой не выдержала алатырница, устав попусту гадать.

– Признаться, ни о чем определенном, – смущенно улыбнулась Светлана. – Познакомиться хотела, интересно. Я же, выходит, мачехой твоей побыть успела, а Иван мне ничего такого не говорил…

– Наверное, законного наследника ждал, – предположила Алёна с кривоватой улыбкой.

– Да, наверное, – эхом откликнулась вдова и нахмурилась.

Несколько мгновений висела неловкая тишина, и на этот раз разговор постаралась завести именно гостья:

– Ты не думай, я зла на тебя не держу, ни в чем не виню и не хочу дурного. Ты или не ты наследница – не важно, это я не успела от мужа понести. А он меня еще успокаивал… – Голос сорвался, Светлана глубоко вздохнула, явно стараясь справиться со слезами. – Я хотела с тобой познакомиться и, может быть, поддержать немного. Ты же здесь совсем одна, все внове, трудно. Да еще и с Лизаветой столкнуться без помощи – врагу не пожелаешь! Она и меня травить пыталась, когда я за ее брата вышла. А я боярского рода, за мной и семья родительская встанет, а ты…

– Спасибо за заботу, – осторожно ответила Алёна. – А какая тебе в том надобность? Только из одного сочувствия?