Янтарь в болоте

В поисках желтый янтарь плохой помощник, увы. Все, что алатырница могла, – это ощутить живое тепло в нескольких саженях вокруг, и должно повезти, чтобы такой маленькой сетью поймать рыбку, но не сделать все возможное она не могла. Все же человек пропадал. Аукать не пыталась: ясно, что Павлина напугана до смерти, забилась под какую-нибудь корягу и трясется, не веря ни единому звуку, да и голос уж, верно, сорвала.

Алёна неспешно брела через лес, вглядываясь в негустой подлесок, и щупала окрест себя чутьем, но никого крупнее белки не чуяла. А голова в это время была занята одним вопросом: чем она настолько не угодила Павлине? Или не ей, а Светлане, которая была тут с ней? Или вовсе Людмиле, которая ими верховодила? И чего еще ждать от вздорных девиц? Ведь ясно, на этом не остановятся! И главное – что теперь с ними делать? Не гадости же ответные продумывать!

В конце концов решила не мудрствовать лукаво, а прямо спросить у Степаниды. Все равно про попытку сговора дурных девиц с лесным хозяином ей стоило рассказать, молчать о таком глупо. Вряд ли все это имело отношение к делу, но тут не ей судить, а Вьюжину.

Глава 11 Княжеский праздник

Прошло, наверное, с полчаса или побольше, когда Алёна услышала заливистый собачий лай позади, а вскоре – и конский топот. Первым вспомнился воевода со своим серьезным кареглазым псом, но алатырница поспешила отмахнуться от этого предположения. Откуда бы ему тут взяться? Да и голос у неделянца явно пониже, не столь звонкий.

Алёна остановилась, обернулась, сосредоточилась на янтаре в своей крови, на всякий случай пряча его, как учила Степанида. Буквально через считаные мгновения между веток замелькало живое пламя, а потом из леса выскочила пара тявкуш – ярко-рыжих длинномордых гончих псов. Раза в три меньше воеводиного здоровяка, они запрыгали вокруг, заливаясь лаем и виляя длинными лохматыми хвостами. Трогать их алатырница не рискнула, но протянула открытые ладони понюхать. Псы оказались добродушными, ладони облизали, и девушка приняла это как разрешение погладить улыбчивые морды.

Следом из леса показались двое всадников на крепких низкорослых лошадках: коренастый мужичок в годах с вислыми усами и молодой парень, ровесник самой Алёны. Княжича среди них не было.

– Живая? – Старший осадил коня рядом с девушкой, и тот недовольно зафыркал и затряс головой, пританцовывая, когда собаки закружились у него под брюхом.

– Со мной все в порядке, леший сам успокоился, – поспешила заверить Алёна.

– Ну дура девка! На кой тебя-то сюда принесло? – Он сплюнул под ноги коня и, не дожидаясь ответа, бросил второму: – Ероха, пригляди!

Сам свистнул как-то по-особому псам и вместе с ними умчался дальше.

– Залезай, – дружелюбно улыбнулся парень и протянул руку. – Не сердись на дядьку, злится он, что хозяина леса расстроили.

– Понимаю, – кивнула Алёна, воспользовалась помощью и через мгновение сидела на крупе лошади, которая развернулась и зашагала в сторону дома. – А как он с собаками договаривается? Как они ищут?

– На людей натасканы, на всех без разбора, – отозвался помощник лесника. – Тут нередко, бывает, кто-то блуждает – то от охоты отобьется, то из деревенских кто. Вот дядька и ищет. На кой тебя в лес-то понесло? Местный хозяин хоть и незлой, но обиделся, по всему видать, люто, и тебя бы заморочил!

– Помочь хотела, – неопределенно отозвалась алатырница. Посчитают самонадеянной дурой – да и пусть, не жалко.

– Бедовая девка, а еще княгиня! – хохотнул Ерофей. – Но Матушка тебя, видать, любит, коль дурного не случилось.

– Ты не знаешь, Уголек в конюшню вернулся? – спросила о главном. За коня она переживала всерьез: хоть и трусоватый, все равно жалко. Зато добрый, красивый, да и не для того он тут, чтобы с нечистью сражаться.

– Откуда! Хочешь, я тебя к конюшне отвезу?

– Давай.

Путь занял довольно много времени, потому что гнать лошадь с двойным весом Ерофей не стал, но Алёна не очень-то об этом сожалела. Прогулка все одно вышла неплохой, а болтовня с жизнерадостным парнем скрасила дорогу. Говорили о всяком, в основном о лесе и его хозяине, травили байки и былички о леших, кикиморах, водяных… Алёна знала их много, а Ерофей – того больше, словно ими одними и жил.

У конюшни дружины молодой лесник ее ссадил и развернулся обратно, а сама алатырница попала в охапку встревоженного княжича.

– Живая! – обрадованно воскликнул он, поймал за плечи, оглядел радостно. – Напугала ты меня, – смущенно признался, опомнившись и разжав руки. – Уголек вон один вернулся… Зачем ты вообще в лес пошла?

– Думала помочь, – повторила девушка. – Да ничего толком не случилось, Уголек быстро заартачился, пришлось спешиться, а пешком далеко ли уйдешь! Погоди, я переоденусь пойду.

– Я тебя подожду. Хоть до дворца провожу, раз так все вышло. Прости, кто ж знал… – Княжич явно чувствовал себя виноватым.

– Да ты тут уж точно ни при чем, не извиняйся! – легко отмахнулась алатырница. – А где Светлана?