Янтарин

Лейм подобрала под себя ноги, обхватив их руками, и положила на колени голову — точь-в-точь Таша. Даже лицо такое же печальное и беззащитное.

— Я так понимаю, Лиам умерла на твоих руках, — она кивнула на венец наяды. — Тогда нас осталось всего двое — я и Родомир. Но ни у кого из нас уже нет тех сил, которые мы запечатывали в слезах дракона. Мы их… растрынькали. Да, пожалуй, это подходящее словечко. Ферекрус решил спасти свою шкуру, Родомир отдал за свободу и жизнь своих подопечных, хотя нужно было просто пойти и навтыкать как следует изловившим их людишкам. Ну, а я вообще не стала ждать, пока это племя заявится править на моих землях бал. Сейчас-то я понимаю, что не стоило пороть горячку, да только что уж поделаешь. Янтарин тоже исчез — сложил голову за своих обожаемых воинов-фениксов, его последнее и самое любимое творение. Хорошо хоть камушек не расколупал, хотя тоже поиздевался над артефактом — отдал его смертному. Теперь он гуляет по рукам. С одной стороны вроде и хорошо, когда его нельзя отследить, а с другой — я как подумаю, что где-то есть бомба замедленного действия, аж волосы на загривке дыбом встают: а ну как шарахнет?.. Да, теперь — нет.

Вошёл зевающий Архэлл, принёс завтрак.

— О, как раз вовремя, — возрадовалась Лейм, потирая ладошки. — Я голодная как собака.

— Ты же вчера почти половину косули сама умяла?!

— А тебе-то что? Я, между прочим, много энергии, пока сюда добиралась, потратила. Эй, принц, с каких это пор на заповедных землях Нерререна развелись гарпии? Меня чуть кондрашка не хватила, когда я на гнездо этой гнили нарвалась. И ладно бы одна-две гадины, так их там, натурально, кубло! Такой гадюшник развели, целый город раскурочили. И немалый… Или это уже и были руины…

Лицо Архэлла потемнело. Нимфа поняла, что ляпнула лишнее и ко всеобщему удовольствию заткнулась.

— …Что ещё?

— Неужели Архэлл тоже не человек, раз ты так запросто запустила лапы в тарелку с принесённой им едой? Или на похлёбку твоё человекоНЕлюбие не распространяется?

— Вообще-то я действительно не совсем человек, — отчаянно зевая признался парень, приваливаясь к боку Матильды и закрывая глаза. — Во мне течёт кровь эльфов, ведь так?

Лейм кивнула.

Понимая, что ничего не понимает, Фелиша вышла наружу.

— Господин Хольт!

Подошёл начальник королевской тайной службы.

— Я вам кое-то скажу, только не орите, ладно?

— Конечно, — мужчина недоумённо насупился.

— Кажется, на Говерлу напал дракон.

— А-аа!..

— Цыц! Всего один, и палац был пуст. — Сердце предательски сжалось. — Наверняка Таша предвидела. Или колокол плакал.

— Это… это хорошо. Надеюсь, они продержаться до нашего прихода.

— Дракон огромный, Хольт… Больше моего!

— Пойдём налегке и возьмём коней на замену. Три дня же они протянут? В столице стоит один гарнизон и там есть этот пронырливый вампирюга.

Фелиша потёрла виски. Ночной кошмар стоял перед глазами — пламя зелёного дракона, раскуроченный гадиной сад, крик брата, слившийся с её собственным.

— Да. Наверное, вы правы…

Пламень не появился. Не имеющие возможности ждать дальше, кентавры ушли вперёд, забрав с собой, ко всеобщему облегчению, сквернословящую налево и направо нимфу и её страхолюдного пса. Человеческие отряды вышли к обеду. Пусть их и было раз в десять меньше, чем просил в своей записке Веллерен, но, взращённые благодатной эльфийской землёй, нерреренцы не верили ни в чёрта, ни в бога и испугать их какой-то кучкой мертвяков было куда сложнее, чем жителей Янтарного края, выросших с этой дрянью бок о бок. Руководил отрядом Хольт. Архэлл остался с Фелишей, заявив, что его ребята приучены партизанить без руководства и как-нибудь недельку-другую перебьются без командира. Сама Фелиша, хоть и рвалась домой, бросить дракона не могла — уже нет, хоть когда-то и мечтала о подобном. Теперь же она в полной мере прочувствовалась положением феникса — навеки привязанного к единственному дракону и не имеющего возможность думать трезво, когда второй половинки нет рядом.