Янтарная камера

Под капотом грудились люди. Они кого-то вытаскивали из-под колес. Прораб, чертыхаясь, побежал туда и стал браниться, как портовый грузчик. Работа остановилась. Несколько человек направились к дороге.

Алексея ноги понесли туда же. Не зря его толкнуло в спину это мерзкое чувство.

Водитель слишком резво газанул на первой передаче, а может, педали перепутал и наехал на тех людей, которые его выталкивали. Один не успел отпрянуть, угодил под капот и был раздавлен.

Он неподвижно лежал на дороге. Колесо проехало от промежности почти до горла, многотонная масса просто сплющила человека. Сломанные кости грудной клетки проткнули фуфайку, позвоночник превратился в труху, из-под одежды вылезало содержимое кишечника.

Люди растерянно мялись. Кто-то догадался снять шапку.

Из кабины высовывался бледный водитель. Как ни крути, а во всем случившемся была его вина.

– Кто-нибудь хоть знает, как его звали? – глухо спросил журналист Лощанский.

– Виктор Пехтин. – Алексей не узнал свой голос. – С Запорожья он.

– Вот черт, не повезло мужику. А ты, падла, что натворил?! Не видел, что на людей ехал?! – зарычал журналист на водителя.

Несколько человек с угрожающими лицами приблизились к кабине, намереваясь стащить водителя с подножки.

– Хлопцы, да я же не хотел, ничего такого не делал, у меня заклинило педаль. – Шофер побелел, как бумажный лист, прыгнул в кабину, заперся там.

– Прекратить! – взревел прораб.

Подбежали охранники, грохнул предупреждающий выстрел. Двое мужиков получили прикладами, и все отступили от машины.

– Работать! – визжал Шлыпень. – Все по местам! Без вас разберутся!

Бунт так и не вспыхнул. Люди, озираясь, уходили прочь. Автоматчики, матерясь лужеными глотками, вытолкали грузовик из кювета, и тот уехал.

На дороге осталось мертвое тело. Расследовать инцидент никто не собирался. Обитатели Дубринского лагеря не люди. Вертухаи завернули покойника в мешковину, погрузили в машину, увезли.

В лагерь мужики вернулись подавленные и завалились спать без всяких разговоров. Ратушенко кашлял, но был уверен, что это пройдет.

Алексей едва не слетел с кровати, когда по ней кто-то крепко пнул. Свет в бараке давно погас, в окна заглядывали лучи прожекторов.

Над душой нависли два охранника.

– Вставай, пошли за нами, – проворчал Ефрем.

Странно, на этот раз обошлось без рукоприкладства. Спорить было бесполезно. Охранники ушли в проход, а он возился, отыскивая носки и сапоги.

Ратушенко заворочался и проснулся. В темноте заблестели глаза.

– Держись, товарищ, – прошептал он с какими-то странными нотками. – Я с вечера не стал тебя расстраивать, но во дворе стоял тот самый «Ниссан».

Он шел, как на Голгофу. Конвоиры схватили его за руки, придали ускорение, вытолкнули на улицу, погнали к заднему крыльцу администрации.

– Сука, счастливчик, вот же повезло поганцу, – пробурчал Бегемот. – Почему нам с тобой, Ефремушка, такое счастье не выпадает?

– Нет уж, спасибо, – заявил его напарник. – Нам такого счастья даром не надо, пусть другие веселятся.

Вертухаи швырнули арестанта внутрь, прогнали по лестнице. В здании было тихо. Они втолкнули его в первую дверь по коридору и плотно закрыли ее за собой.

Он стоял в полумраке перед задернутой шторкой. Как в студенческом общежитии. Вход отгорожен занавеской от жилого пространства. В помещении пахло табачным дымом. У Алексея закружилась голова. Испытание не слабее предыдущих?

Он раздвинул шторки, шагнул внутрь и оказался в опрятном небольшом помещении с дверью в боковой стене. На кровати кто-то лежал. Над ней горел слабенький ночник, плафон был отвернут к окну.

– Сапоги снимай, – глухо прозвучало из полумрака.

Он сделал это и остался в носках.

С кровати поднялась женщина, повернула лампу, подошла к нему пружинящей походкой и стала с любопытством разглядывать, не переходя границу личного пространства. Она смотрела на него так, как будто покупала новую лошадь. Распущенные волосы, джинсы, выше пояса – только бюстгальтер. Безупречная фигура, кожа матово поблескивала. Пахло от нее, в принципе, приятно.

– Привет, – произнесла женщина нейтральным голосом.

– Здравствуйте, Галина Петровна, – отозвался Алексей.

В череде его злоключений начиналась какая-то необычная серия.

Женщина с любопытством посмотрела ему в глаза. Она была чертовски сексуальна, хотя и далеко не красавица. Да и с личным обаянием дело тоже могло бы обстоять получше.

– Ага, – подметила она. – Слышал про меня. И что же?

– Да так, разное.

– Разное, говоришь. – Она слегка отстранилась. – Дальше не ходи, пока не разденешься. Снимай все прямо здесь, кидай под ноги. Видишь дверь? Там ванная комната. Есть горячая вода, полотенце, бритва. А также свежие трусы сорок восьмого размера. Представляю, на что похожи твои. На все водные процедуры отпускается десять минут. Успеешь?

– Успею, Галина Петровна.

– Куришь?

– Нет.

– И это правильно. Курение значительно сокращает жизнь. Есть, конечно, и куда более весомые факторы, которые этому способствуют. – Женщина холодно хмыкнула и не стала углубляться в тему. – Раздевайся. Особого приглашения ждешь?