Янтарная комната

— Тебе куда, сестра? — спросил он. Это был пожилой мужчина с серебристой нашивка за ранение на левом рукаве. Орденская полоска в петлице указывала на то, что он награждён Железным Крестом второй степени.

— На трамвае в город. Но первый трамвай будет только в пять.

— И ты хочешь всё это время простоять здесь?

— А что мне еще остается?

— В первом классе тоже много народа?

— Там слишком много офицеров.

— Ах, вот оно что. — Солдат понимающе улыбнулся. — А почему ты не пошла в вокзальную миссию?

— В вокзальную миссию? — удивилась Яна.

— Никогда не слышала про неё? Вас, видно, плохо учили. Ускоренный курс, а потом, раз-два, и в госпиталь, так? Тебе надо в вокзальную миссию. Они принимают всех медсестёр, в особенности «коричневых» [6].

— Спасибо. — Яна подняла сумку, кивнула солдату на прощание и покинула зал ожидания.

В общем зале она осмотрелась, нашла указатель «Вокзальная миссия» и остановилась перед дверью, через которую непрерывно сновали девушки в незнакомой одежде медсестёр, сопровождая легкораненых. «Правильно ли я поступаю? — спрашивала она себя. — Что они у меня спросят? Поверят ли тому моему рассказу?»

Собравшись с духом, она стиснула ручку сумки и вошла вслед за солдатом с забинтованной головой в первое помещение. В нос ударил запах горохового супа. В углу стоял большой эмалированный котёл, медсестра разливала черпаком суп в подставленную посуду. К котлу выстроилась очередь раненых, которые перебрасывались шутками.

Сестра бросила взгляд на нерешительную и беспомощно оглядывающуюся Яну и показала черпаком на дверь.

— Иди туда…

— Спасибо.

Она открыла дверь, вошла в большую комнату, где за длинными столами сидели раненые. Они пили кофе или чай и жевали бутерброды с колбасой. С четырех многоярусных кроватей у задней стенки доносился громкий храп. «Коричневая» медсестра подошла к Яне и удивлённо уставилась на неё.

— Ты откуда? — спросила она.

— С фронта из-под Ленинграда, — вполне правдиво ответила Яна.

— Ого! А теперь в отпуск на родину?

— Нет. Мне надо отметиться в городской больнице. Могу я у вас остаться на четыре часа? Первый трамвай пойдёт только в пять утра.

— Конечно. Тебя никто не может подбросить? От вокзала до города много машин ездит.

— Я ещё не спрашивала. И мне удобнее ехать на трамвае.

— Из-за вечных приставаний, да? — засмеялась медсестра. — Кто-то привыкает, кто-то нет. Я лично уже привыкла. А что делать, когда приятный молодой лейтенант хватает за ляжки?

— С пожилыми хуже.

— Конечно! У тебя, видимо, уже достаточный опыт, да? — «Коричневая» сестра подала Яне руку и показала на боковую дверь. — Иди туда… там у нас контора. Там тебе будет удобнее и никто не будет отпускать мерзкие шуточки. Надо же, с Ленинградского фронта! Как там дела?

— Много раненых.

— Понятно. Сами видим, когда санитарные поезда проходят мимо. В газетах и по радио об этом молчат И это хорошо. Мы все равно победим.

— Верно, — согласилась Яна, но к горлу подступил комок.

— Фюрер позаботится.

— Какое счастье, что у нас есть фюрер…

Яне с трудом далось это предложение. Она взяла свою сумку и пошла в контору. У стены стояли два кресла, в которых крепко спали две усталые медсестры. Они не проснулись при появлении Яны. После десяти часов на ногах спишь как убитый.

Она села рядом с письменным столом, заваленным бумагами, подпёрла голову руками и задумалась над тем, как поступить. Возможности было две: где-нибудь спрятаться и жить нелегально, рассчитывая на форму медсестры, или отметиться в больнице и устроиться официально. «У меня только двести марок, — подумала она. — Их хватит ненадолго. Надо платить за жильё и ещё на что-то жить. Я же не могу всё время ходить от одного общежития к другому, как будто собираюсь уезжать. Такая игра долго не продлится. И что дальше?»

Её взгляд остановился на пачке бумаг. Слева лежала стопка бланков, и Яна прочитала жирный заголовок:

«Свидетельство об участии в боевых действиях».

Её как током ударило. Она окинула взглядом двух спящих медсестёр, пододвинула бумаги поближе и увидела, что документ не заполнен. Подпись и печать там стояли, осталось списать только фамилию и дату.

Она быстро прочитала текст. То, что надо. Фамилия, дата рождения, домашний адрес, номер паспорта и служебные отметки. Такой документ снял бы все вопросы, с ним она могла чувствовать себя в безопасности.

Яна торопливо вытащила один лист из стопки, снова посмотрела на спящих медсестёр и специально пошуршала, но они не проснулись. Она взяла авторучку и заполнила документ печатными буквами. Пишущую машинку она использовать не решилась, чтобы не разбудить спящих.

Она сложила заполненный документ и засунула в сумку. Облегчённо вздохнув, она откинулась на спинку стула и ненадолго закрыла глаза.

В таком положении, с откинутой головой и закрытыми глазами, и застала её заведующая миссией, когда заглянула в контору.

— Устала? — спросила она. — Ты давно в дороге?

— От Пушкина до Кёнигсберга три дня и ещё полночи.

— За твоей спиной стоит электрочайник, кувшин с водой и пакет кофе. Настоящий зерновой кофе. Завари себе покрепче. Это не какой-нибудь мукефук [7].

— Спасибо.