Янтарная комната

- Ах, Роберт, - сказал ветеринар, - какое это свинство с твоей стороны! Ведь я места не нахожу, думая о тебе! Хорошо еще, что мистер Линсей немного успокоил меня насчет твоих чудачеств. Ты, бродяжка, освобождал Баттарана…

- Не вспоминайте! - взмолился мальчик. - Ведь вы уже знаете, верно, от мистера Линсея, что Паркер меня надул?

- Знаю. Хорошо, идем домой, а утром сядем на пароход «Вега»; капитан дал мне каюту, хотя это грузовой пароход. Через пять дней будем в Порт-Станлее.

Они подошли к веранде.

- Нашелся? - улыбнулся Линсей.

- Такое сокровище не потеряется, - уныло ответил Роберт. - И знаете, что я вам скажу совершенно откровенно: домой я очень хочу. Но ведь я участвую в одном деле, я дал слово быть на месте в десять часов вечера…

- Ну, ну! - воскликнули старики. - Опять Баттаран?

- Не Баттаран, а Хуан Вы ведь слышали, мистер Линсей? Когда на улице подошла девушка…

- Так ты это-то дело и стряпаешь? - воскликнул Линсей.

- Какое дело? - спросил Найт.

Линсей рассказал.

Найт задумался и молчал.

- Вот что я сделал, - объяснил Роберт - Перелез стену лечебницы и вручил Хуану револьвер, как он просил своего друга, Рамзая, мы там вместе были.

Более подробный рассказ мальчика так изумил Найта, что он снял пенсне, снова надел и снова снял.

- Да, я еще мало знаю тебя, Роб, - сказал ветеринар. - Однако ты первостатейный ловкач! Да еще нашел клад!

- Вот что, дядюшка, - сказал мальчик, - хвалите или браните меня, как хотите, но дайте поесть.

Найт после встречи с Робертом сразу направился в «Гваделупу», и там ему сказали, что Роберт живет в одном номере с Линсеем. Тотчас старики познакомились, Линсей посвятил Найта в похождения племянника, чем несколько успокоил ветеринара, понявшего, что Роберт не бесприютен и не сделал ничего плохого.

Наевшись, Роберт сказал:

- Дядюшка, я должен быть на месте в десять часов вечера. Я обещал Вас мне жалко, вы будете беспокоиться, однако я иначе не могу.

- Понимать-то я понимаю. - задумчиво ответил ветеринар. - Мистер Линсей, хочу с вами посоветоваться, как быть.

Старики пересели за круглый стол.

- Мой план такой, - сообщил ветеринар. - Немного попозже, когда он будет пить с нами кофе, тихонько подлить ему в чашку хлоралгидрата. Тогда он крепко уснет. Нельзя же допустить ребенка идти на такой риск.

- Я не вижу особенного риска для него лично, - возразил Линсей. - Но сдержать слово он должен. Могут быть неприятности, конечно; даже допрос… но ведь дела Роберта налицо: он действует бескорыстно, из лучших побуждений человека; к тому же это - мальчик. А если вы его обманом задержите, он будет мучиться и никогда не простит вам.

Найт спорил, Линсей не уступал. Наконец Найт вынужден был согласиться, что насилие невозможно. Он подозвал Роберта.

- Ну, так, - сказал Найт, - мы решили: иди в десять часов и делай то, что взялся сделать. Не думаю, чтобы теперь очень необходимо было твое участие, но быть там ты, конечно, должен.

- Только запомни, - добавил Линсей, - что в дальнейшем тебе лучше приберечь свои силы и стремления до более зрелого возраста. Ты останешься, какой ты есть, а преждевременные непосильные задачи тебя только утомят раньше времени Итак, ступай к своим заговорщикам, чтобы проститься с ними. Надо ехать домой, учиться. Все это случайно прошло благополучно, что ты натворил; могло быть и хуже.

- Вы, дядя, не сердитесь! - спросил мальчик.

- Что ты, милый! Надо бы сердиться, однако, раз уж ты родился таким…

- Я приду ночью, - сказал Роберт, - не бойтесь за меня…

Он засмеялся и ушел, - нарочно раньше десяти, чтобы не волноваться и не волновать Найта, которому, конечно, трудно было дать подобное разрешение.

Между тем Рамзай, узнав о своем увольнении и опасаясь приехать к себе в фирму даже за расчетом и багажом, доверил это дело одному знакомому фотографу, чтобы тот переслал деньги и вещи, когда получит известие, по указанному адресу…

Ван-Рихт условился быть на месте, за стеной лечебницы, к десяти часам, как и Роберт. Он приехал в автомобиле, наняв и сговорив знакомого шофера, за большие деньги, по окончании дела гнать во всю мочь к глухому переулку, где похитители с Хуаном должны были выйти и пешком пробраться на судно, чтобы замести следы в случае погони.

Завидев въехавший на пригорок автомобиль, Рамзай, который тихо сидел с Робертом у стены, слушая его рассказ о дяде и возвращении домой, встал.

- Вот этот? - спросил Ван-Рихт, указывая на мальчика.

- Он самый.

- Ага! Но что же ему делать теперь?

- А я буду мешать погоне, - заявил Роберт. - Я, знаете, брошусь под ноги, буду сбивать со следа, кричать: «Бегите туда! Бегите сюда!».

- Вполне может пригодиться, - сказал Рамзай, - он находчив.

Между тем шофер перевел машину на улицу против лечебницы и стаи так, чтобы не было подозрения.

Хуану было объявлено доктором, что он будет завтра перевезен в другой город и помещен там в лучшую лечебницу.

Лишь получив револьвер и записку от Рамзая, Хуан догадался, что Ригоцци что-то знает, и, вероятно, боится попыток освобождения.