Янтарные глаза одиночества

«Этого делать было не нужно, этого делать было не нужно…» – слова вертелись в голове, но никакого значения они сейчас не имели. В конце концов, разве что-то имеет хоть какой-то смысл в тот момент, когда ты лежишь на горячем песке и тебя обдувает приятный прохладный ветер? И хочется лишь одного – чтобы эта ночь никогда не заканчивалась. И рядом чуть прерывисто дышит человек, который отыскал тебя в раскаленных от солнца дюнах. А потом с помощью одних лишь ему известных знаков указал тебе дорогу, по которой ты можешь пойти. Не хочешь? Но хотя бы попробуй – сделай первый шаг. Потом второй. Вдруг все сложится, и ты окажешься там, куда всегда мечтала попасть? Для него надо учиться лишь одному – не думать, не анализировать, а всего лишь довериться. Даже если за пять минут до этого твое сердце вдребезги разбил совсем другой человек. Тот, о котором ты так долго привычно и с тоской думала: «Я люблю его». Но сейчас, рядом с Глебом, Мишель вдруг впервые пришло голову, что все это время она любила двоих, и Глеб все время был рядом – и когда она уехала в Вильнюс, и когда бродила вдоль моря на Куршской косе. Почему никто не подсказал ей, что такое возможно? И когда ты любишь двоих, то, выбирая, почти обречена на то, чтобы сделать ошибку?

– Послушай, – Мишель с трудом оторвалась от «горячего песка». – В котором часу первый рейс в Москву? Как думаешь, билеты будут?

– Наверняка, – ответил Глеб, не глядя на нее. – Это будний день, так что, думаю, проблем нет. Я отвезу тебя.

– Не надо, – покачала Мишель головой. – Просто закажи мне такси.

– Хорошо. Ты вернешься?

– Нет, мы расторгли контракт. Насте не понравилось то, что я сделала.

Мишель была уверена, он ответит: «Мне тоже». Но Глеб ничего не сказал. В благодарность она уткнулась ему в плечо. И мысли снова исчезли – кроме одной, самой простой и такой важной: как хорошо. Тихо, тепло и надежно. Мишель сейчас даже не могла толком вспомнить, как такое могло случиться, что она оказалась на горячем песке спустя всего несколько часов после того, как разбила стол в доме Андрея. Ей казалось, что все это случилось с ней очень давно – скорее всего, в прошлой жизни, когда она, растрепанная и обессилевшая, вышла из дома Андрея. Взглянула на соседний дом – в окнах горел свет. И она рискнула постучать в дверь. В тот момент она еще отчаянно лгала себе и убеждала себя, что хочет всего лишь извиниться перед Глебом за то, что не пришла на ужин. Потом спросить про расписание. Может быть, выпить чаю. Но все это с самой первой секунды было враньем.

Увидев ее на крыльце, Глеб сначала обрадовался, затем смутился, попросил ее пройти в гостиную и немного обождать.

На столе стояла открытая бутылка красного вина и два бокала. Но видно было, что ни хозяин, ни его гостья не успели даже пригубить. Мишель налила себе немного вина, поднесла бокал к лицу и вдохнула аромат неведомых цветов – немного терпкий, но приятный и расслабляющий. Он действовал так успокаивающе, что вино даже жаль было пить. Мишель отставила бокал и прислушалась. Сначала ей показалось, что она услышала шепот. Потом стук каблуков где-то в глубине дома. Затем у ворот, судя по звукам, остановилась машина. Мишель не хотела смотреть в окно и видеть ту, которая сейчас уедет.

Когда спустя несколько минут Глеб вошел в комнату, то в руках у него была тарелка с нарезанными фруктами – яблоками, грушами и киви.

– Ты, может быть, голодная? – спросил он и сел в кресло напротив. – Я могу позвонить в ресторан и заказать что-нибудь. Хочешь?

– Нет, – Мишель покачала головой.

И ничего не спросила о той, которая была выдворена почти на ее глазах. Какая разница, кто был в его жизни до того, как в дверь постучалась Мишель?

– Ты сегодня приехала?

– Да, но мне надо завтра улететь домой. Знаешь, столько дел накопилось, пока я здесь сидела?

– Понятно.

Он взял бутылку и налил себе вина.

– Странно бывает, – произнес Глеб и пригубил вино. – О! Хорошее вино, не ожидал.

– Почему?

– Да вроде самое обычное, испанское. А оказалось неожиданно очень даже удачным. Тебе нравится?

– Да, пахнет хорошо, – кивнула Мишель и в подтверждение своих слов отпила немного. – Теплое, как будто его подогрели.

– Нет, – засмеялся Глеб. – Никто не грел. Разве что солнце, под которым виноград рос.