Янтарный единорог

Воспоминания нахлынули, заставив замереть. Ах да, кельди, хитро она его подловила. Льярну приснились Худые пустоши, до того как они стали ими: и густые травы, украшенные россыпью цветов от снега до снега; и светлая река с веселой зеленоглазой Хозяйкой; и темные дубравы, в которых жили могучие вепри; и живые роднички под сенью ив. А хуже всего было, что он видел духов, до того как они умерли. Они были прекрасны, уверены в своей силе, да и как им не быть уверенными, ведь они были связаны с этой прекрасной, живой землей.

Льярн сел, обхватил голову руками, и заплакал.

– Ты что? – испугался Вигла.

А Барсик, всегда все прекрасно знавший, только молча потерся мордочкой о дрожащий локоть эльфа.

Лагерь спал. Забылись тяжелым темным сном даже дозорные. Принцу казалось, что он никогда не дождется этого момента. Костры совсем угасли, только звезды смотрели с неба холодными равнодушными глазами.

Впереди расстилалась мертвая земля, а сзади остались спящие люди. Из-под колеса повозки пушистым колобочком выкатился Барсик.

– А ну марш обратно! – рассердился Льярн. – А кто будет за Виглой присматривать, чтобы ничего не случилось?!

Кот пристыжено опустил голову и поплелся обратно.

А эльф ступил прочь с дороги. Он не очень хорошо знал, что ему нужно сделать, но отступать не собирался.

И тогда появились они. Блеклые тени, теряющиеся в звездном свете. А он видел эти лица полными жизни.

Духи бесшумно метались вокруг, тянули прозрачные руки, обдавали холодом. Они казались безобидными, но с каждым шагом идти становилось все труднее, колени начинали дрожать.

Он зашел довольно далеко – лагерь скрылся из виду.

Льярн знал теперь, как можно оживить землю – отдать ей свою жизнь. Эльф снял куртку и рубашку и, выбрав лоскуток без снега, лег, прижавшись к земле.

Сначала он почувствовал только холод, пробиравший до костей, потом его будто что-то потянуло, накрепко прижав к земле. А духи вились вокруг, по-прежнему безмолвные и мертвые.

Небо медленно затянули тяжелые пухлые тучи, скрыв холодные глаза звезд. Мир замер на миг, а потом на землю упала первая снежинка.

Снег падал и падал, стирая призраков и закрывая пушистым белым одеялом уставшую землю, не трогал он только неподвижную человеческую фигурку.

Сквозь метель, с вихрящимся за спиной снежным плащом кто-то шел. И при приближении этого неведомого духи окончательно уходили, растворялись в слоях бытия.

Льярн ощутил рядом присутствие, на его спину легла рука. Она была холодной, но это был холод снега и льда, а не темной бездны, что прячется за бытием. Сил поднять голову и посмотреть на пришельца не было, и принц провалился во мглу.

Если бы не Серый Вихрь, Льярна бы не нашли. Снег, сыпавший всю ночь, преобразил округу, замел следы. Но верный конь безошибочно нашел хозяина.

Друзья разрыли сугроб.

– Да он совсем замерз! – Вигла с трудом перевернул негнущееся тело.

Фрэннан закутал эльфа в плащ и поднял на руки. И тут они заметили…

Из мертвой земли Худых пустошей, там, где лежал Льярн, защищая ее от снега, двумя маленькими треугольными листочками, похожими на наконечники стрел, золотился крохотный росток.

– Что это? – Вигла удивленно склонился над росточком, забыв отчаянье.

Каравайчик примостился рядом с ним, разглядывая неожиданную находку.

– Похоже на арнон, золотой эльфийский ясень.

Они, ошеломленные, переглянулись.

Однако и о спасенном нужно было подумать. Друзья вернулись в лагерь. Там их поджидал недовольный глава обоза. Они и так задержались из-за неожиданной сонливости, напавшей на всех, потом искали этого беспутного мальчишку, а тут еще и дорогу завалило так, что повозки едва могут проехать.

Лекарь, в лапы которому достался эльф, с рьяностью принялся за лечение. Но ни отвары, ни настойки, ни притирания не помогали. Льярн оставался все так же холоден и неподвижен.

Обоз прошел в этот день немного, попробуй попродирайся по сугробам. Люди сильно устали.

Лекарь безнадежно покачал головой, заглянув вечером в повозку.

Потом заходили Фрэннан с Каравайчиком, но что они могли сделать?.. Тоскливо ржал на улице Вихрь.

Вигла целый день не отходил от Льярна, поил настойками, следил, не откроются ли глаза, не попросит ли эльф чего-нибудь. Барсик свернулся клубочком на груди Льярна, согревая.

Вдруг котенок вздрогнул и издал горестный вопль.

Вигла кинулся к Льярну. Дыхание, и так слабое, больше не срывалось с губ.

– Что же ты! – мальчик затормошил эльфа. Льярн был нем. Вигла заплакал. И тут его взгляд упал на руку принца. Кольцо дракона сияло во всем своем великолепии.

– Ты ее отпустил! – догадался мальчик. – Так вот почему она не явилась тебе на помощь, ей-то ничто ведь не угрожало. Трусиха! Предательница!

Пламя свечи колыхнулось в такт словам.

Вигла отпрянул от яростного лица кельди, возникшего прямо перед ним.

– Как может раб предать хозяина!

– Но теперь-то ты не рабыня! Теперь ты свободна! Помоги ему!

Эрль прикрыла веками огнистые глаза.

– Увы. Не в моих силах – оживлять мертвых.

– Эй! – послышался крик в ночи.

Дозорный присмотрелся. По их следам, стремительно приближаясь к лагерю, неслись двое всадников.