Янтарный пляж

– И тут на первый план выходят воровство и Янтарная комната?

– Верно.

Когда Онор повернула на Марин-драйв, облака окончательно поглотили луну и на дороге стало еще темнее.

– Рука об руку с Янтарной комнатой идут алчность, месть и политика, – продолжал Джейк. – Для России это символ жадности нацистов, это пролитая русская кровь, тяжкое воспоминание о Второй мировой войне и, наконец, символ величия царского Золотого века, который, как боятся русские, у них уже никогда не настанет. Коммунизм подорвал экономику России и развратил людей.

Онор вдруг вспомнился один жаркий спор, который она вела как-то с отцом. Они с сестрой хотели уехать из Штатов, чтобы основать собственное дело в какой-нибудь развивающейся стране. Несмотря на то что их братья именно этим и занимались, отец решительно воспротивился.

– Папа говорит то же самое, – сказала она. – Пожалуй, это единственное, на чем сходятся его взгляды и взгляды Арчера. Но зачем русскому правительству воровать свою собственную Янтарную комнату?

– Из тех же соображений, по которым итальянская мафия украла одно из лучших произведений итальянской живописи – «Рождество» Караваджо. Правда, мафия и правительство – не одно и то же, пока, во всяком случае. Хотя кое-где их интересы смыкаются.

– Ты говорил про литовских террористов. Зачем им Янтарная комната? Чтобы выручить за нее оружие?

– Не исключено. Но будь они чуть поумнее, то смогли бы использовать ее в качестве своего рода багра, с помощью которого оттолкнулись бы еще дальше от ненавистной им России. Янтарная комната – это основа для создания собственной твердой валюты. Без нее их беззубое правительство России не соперник. К сожалению, Россия не может сейчас позволить себе терять свои бывшие территории. В этом случае ее ждет полная катастрофа.

– А та женщина? Она тут при чем?

– Мэрью?

– Нет, та, которая была на катере в красном жакете.

– А, Эллен Лазарус. Когда-то мы с ней работали на одну контору.

– На американское правительство? – спросила Онор.

– Отчасти. Нет такого человека, который полностью отдавал бы себя американскому правительству, включая самого президента. В случае с Эллен все просто: ей очень нужна Янтарная комната.

– Для чего?

– Она не сказала.

– А ты попробуй догадаться.

– Политика. Поддержание хрупкого международного баланса. Суть проста: ты – мне, я – тебе, и нам обоим хорошо.

– Правило номер один Джейка Мэллори? – язвительно проговорила Онор.

– Во всяком случае, это более трезвый взгляд на вещи, чем у тех, кто кричит о всеобщей любви, вечном мире и прочем. Ничего вечного на свете нет.

– Даже янтарь? – уколола Онор.

– Даже янтарь, хотя он живет дольше многого остального. Стоит взять в руки статуэтку эпохи неолита, и время на миг исчезает… Открываются сердце и душа человека, который давным-давно создал эту вещь…

От его голоса у Онор по спине пробежали мурашки. Он любил янтарь как женщину, как она всегда мечтала быть любимой мужчиной. И все же он отказался от заманчивого предложения русского.

– Почему? – спросила вслух она.

– Что?

– Почему ты дал от ворот поворот Резникову? Ты не поверил в то, что он сдержит свои обещания?

– Дело не в этом. Я никогда не работаю одновременно на два фронта.

– А на кого ты привык работать? На себя?

– Да. Но вот недавно решил пойти на службу к одной очаровательной девушке…

– Которая оказалась набитой дурой.

– Не сказал бы.

Онор медленно выпустила из груди воздух. Она так сильно хотела Джейка, что даже самой становилось страшно. Влюбилась в него по уши. Но полюбить не того человека – еще полбеды. Беда, когда доверяешься не тому человеку. Особенно в такой крупной игре.

– Кстати, – проговорил вдруг Джейк, – В «Донован интернэшнл» дали добро на то, чтобы я выступал в качестве твоего официального гинтараса.

– То есть? – удивилась Онор.

– В отличие от моей язвительной работодательницы Арчер быстро сообразил, что я ничего плохого не сделаю его драгоценной сестренке. И он предложил обелить меня в обмен на то, что я увезу тебя подальше отсюда.

– Не понимаю.

– Понимаешь, – буркнул Джейк.

Онор захотелось резко ему ответить, но она прикусила язык. Гневная тирада делу не поможет, несмотря на то что она с огромным удовольствием вытрясла бы из Джейка Мэллори всю душу.

– Арчер предложил снять с тебя все обвинения, если ты увезешь меня отсюда?

– Именно.

Онор замолчала, не зная, что сказать.

– Ты мне не веришь, – усмехнулся Джейк, искоса глядя на нее.

– Я теперь вообще не знаю, во что верить.

– Наконец-то чувства уступили место разуму…

– Послушай…

– Не надо, не надо. – Джейк предупреждающе поднял руку. – Я тоже нервный. И если бы я не был уверен в том, что ты рано или поздно начнешь думать головой, а не… Я давно уже запечатал бы тебя в бандероль и отослал бы по почте твоим братьям.

– Ага, ясно. Ты отказал не только Резникову, но и Арчеру. Почему?

– Я не доверяю Резникову.

– И Арчеру тоже?

– В этом вопросе тоже. Когда придет время расставлять все точки над i, перед ним встанет простой выбор: или я, или Кайл. И я заранее знаю, кому Арчер отдаст предпочтение.

– Если Арчер даетслово, он ему не изменяет.