Янтарный телескоп

Но они не хотели отвечать ей. Они только качали головами и сохраняли тишину, пока один мальчик не сказал:

— Это неплохо для них, это существовало здесь сотни лет, тем более вы устали за это время, они не будут больше бояться вас.

— Они больше всего любят болтать с новенькими, — сказала та самая девочка — Это так… Это настолько отвратительно. Они… я не могу сказать вам.

Их голоса были похожи на тихое падение сухих листьев. Говорили только дети, взрослые казались погруженными в такую древнюю летаргию, что, казалось, они не смогут больше двигаться, или хотя бы говорить.

— Слушайте, — сказала Лира, — пожалуйста, слушайте! Мы пришли сюда, я и мои друзья, затем чтобы найти мальчика по имени Роджер. Он здесь совсем недолго, только несколько недель, так что он не знает здесь никого, но если вы знаете, где он…

Несмотря на свои слова, она знала, что даже если они останутся здесь навечно, ни капельки не старея и заглядывая в каждое лицо, то всё равно увидят лишь малую толику призраков из всего мира мертвых. Она чувствовала, что отчаянье тяжким грузом повисло на её плечах, словно сама гарпия взгромоздилась сверху. Однако стискивая намертво зубы, она старалась держать голову высоко. Мы добрались до этого места, а это значит, что прошли уже часть пути к своей цели.

Девочка-призрак проговорила что-то потерянным тусклым шепотом.

— Почему мы хотим найти его? — удивился Уилл — Ну, Лира хочет поговорить с ним.

Но есть ещё один человек, которого хочу найти я. Я хочу найти отца, Джона Парри.

Он тоже где-то здесь, я хочу поговорить с ним, прежде чем вернусь в другой мир.

Пожалуйста, попросите, если вы можете, попросите Роджера и Джона Парри прийти и поговорить с Лирой и Уиллом. Попросите их…

Но внезапно призраки развернулись и поспешно скрылись, даже взрослые сбежали, подобно сухим листьям, развеянным порывом ветра. Через мгновение пространство вокруг детей опустело, и тогда они услышали шум, объясняющий поведение призраков.

Крики, плач, вопли донеслись из воздуха сверху, затем гарпии рухнули на них с порывом гнилой вони, с градом ударов крыльев и с хриплыми криками, осмеянием, насмешкой, кудахтаньем.

Лира плотней прижалась к земле, зажимая уши, а Уилл с ножом в руке присел, прикрывая её от гарпий.

Он мог видеть Тиалуса и Салмакию, спешащих к ним, но они были далеко, а у него было мгновение или два, чтобы понаблюдать за незатейливыми движениями гарпий: те кружили и ныряли над их головами. Он видел, как их человеческие лица искажались в разнообразных гримасах, как будто они ели насекомых, он также слышал слова, которые они кричали, издевательские слова, грязные слова о его матери, слова, которые задевали его сердце, но какая-то часть его сознания была холодна, отдельна от другой части, рассудительна и спокойна. Никто из них не хотел отведать ножа, и они держались на расстоянии от Уилла. Чтобы увидеть происходящее, он приподнялся. Одна из них, которая, возможно, даже не имела имени, должна была свернуть со своего пути, потому что нырнула слишком низко, собираясь скользнуть по его голове. Её тяжелые крылья бились неуклюже, и она только что повернулась. Он мог дотянуться и полоснуть по её голове ножом. Но в этот момент прибыли Галатешпианцы и собрались атаковать гарпий, но Уилл крикнул: «Тиалус! Лети сюда! Салмакия, сядь на мою руку!»

Они приземлились на его плечах, и он произнес: «Смотрите! Смотрите, что они делают. Они только прилетают и кричат. Я думаю, она случайно ударила Лиру. Я не думаю, что они вообще хотят нас трогать. Мы можем игнорировать их».

Лира взглянула на него с широко раскрытыми глазами. Создания летали возле головы Уилла. Иногда совсем близко, а иногда далеко, но они всегда успевали отклониться в последний момент. Он мог ощущать двух всадников, рвущихся сражаться, крылья стрекоз дрожали с желанием броситься сквозь воздух с их смертельными наездниками на них, но они сдержали себя: они знали, что он прав.

И это произвело эффект на призраков: заметя, что Уилл стоит на том же самом месте неиспуганный и невредимый, они потихоньку стали возвращаться к путникам.

Призраки внимательно следили за гарпиями, но при этом, манящий запах теплой плоти и крови, сильные биения сердца, — они не могли сопротивляться им. Лира встала, чтобы присоединиться к Уиллу. Её рана открылась вновь и свежая кровь побежала по щеке, но она тут же её вытерла.

— Уилл, — сказала она — я так рада, что мы пришли сюда вместе.

Он знал, что больше всего на свете любит этот звук в её голосе и это выражение на её лице, которые значили, что она думает о чем-то смелом, но не готова пока произнести свою мысль вслух. Он кивнул, чтобы показать, что понял её.

Девочка-призрак заговорила, нарушив тишину.

— Пойдемте с нами, мы найдем их!

И они, Уилл и Лира, почувствовали странное ощущение, как будто маленькие ручки призрака, протянувшись к их ребрам, потащили их вперед, чтобы они следовали за ней.