Январь, 1837 год

– Следующая остановка «Площадь Декабристов», – невнятно прохрипело из динамика в открытую дверь транспорта. Искандер торопливо заскочил в полуосвещённый салон. Трамвай тронулся, медленно набирая скорость. Глядя себе под ноги, он вдруг ощутил такую пустоту на душе, ненужность всех своих и раньше-то слабо поддерживаемых надеждой увлечений, и от этой пустоты, безнадёжности стало ещё горче. «Прав этот редактор – нужно родиться художником, поэтом, музыкантом, а всё остальное, как он выразился, этот квадрокубизм, сюрреализм, всё это, в общем, геи от искусства. Ну вот и ладно, всё прояснилось, всё стало на свои места. Вот и спасибочки, Олег Николаевич. Надоумил, объяснил, кто есть кто, и никаких, Боже мой, иллюзий», – тяжело вздохнул Искандер. Почувствовав спиной, что на него смотрят, оглянулся и вдруг в бликующем свете проплывающих мимо витрин магазинов в самом дальнем углу трамвая среди сонно покачивающихся тел выхватил очертание знакомого лица. Она смотрела на него. «Где же я её встречал? – резко отвернулся он. – Почему мне это лицо знакомо, где же, где же? – мучился Искандер. – Эти глаза, эти локоны. Ах, да!» – радостно вспомнил он, даже улыбнулся, что так легко вышел из этого глупого положения. Конечно же, детально сооружая в памяти в одно целое эпизод встречи.

Это был один из многочисленных студенческих вечеров в одной из свободных комнат библиотеки медицинского института. Она сидела в дальнем углу, наискосок, больше молча. Под общий хохот очередному свежему анекдоту незнакомка еле заметно улыбалась, осторожно отпивая мелкими глотками чай, и смотрела на него. За ней, чуть прислонившись, стоял высокий статный мужчина.

– Кто это? – спросил тогда Искандер сидящего рядом товарища по группе Максима.

– Где? – сидя вполоборота к нему, переспросил Максим. – Вот эта, что ли? – кивнул на девушку напротив.

Сарула, которая на всех мероприятиях, не связанных с занятиями в институте, всегда оказывалась между ними. На вопрос Искандера: «Почему ты опять увязалась за нами?» – тихо отвечала: «Мне неинтересно с девчонками».

– А с нами, значит, тебе интересно? – хохмил над ней Максим, выдыхая прямо в её лицо струю табачного дыма. «Ха-ха!» – гомерил он, наблюдая, как она, задыхаясь, наполовину растворяясь в сизом облаке, делала пассы руками, словно выплывала из-под воды.

Калмычка по национальности, курносая, широколобая, узкоглазая, небольшого ростика, тем не менее она была по-восточному мила и, в совокупности, привлекала всех. С ней всегда было легко и весело, над ней можно было «приколоться» и тут же можно было пожалеть, обнять, прижать обаятельную подружку. И вот, в этот раз, она неизменно опять рядом с ними, напротив, за столиком.

«Узкоглазая подружка, голубка смуглая моя, случай, не сохнешь ли по мне?» На это она обычно отмалчивалась, жестом показывая, что он дурак. А потом она могла здорово разыграть их и исчезнуть в коридоре, в толпе студентов, до следующего раза. И Макс с Искандером порой иногда начинали скучать по ней и спрашивали как бы невзначай у сокурсников:

– Как наша калмычка? Никто не обижает её?

А когда встречали Сарулу с каким-либо парнем где-нибудь на спортивной площадке, накатывала на них какая-то непрошеная ревность. Сарула, заметив это, ещё больше прижималась к спутнику, влюблённо глядя ему в глаза. И каждый из них, наблюдая за ней со стороны, думал про себя: «Да я же не влюблён в неё, это точно, но почему же я злюсь?»

– Да нет, вечно ты, Макс, бесцеремонный такой, чувства такта у тебя нет, – сконфузился Искандер. – Ну вон та, – толкнул его снова в бок.

– Где же? – недовольно прогудел Макс, поворачивая массивную русоволосую голову, одним ухом слушая друга, а другим по-прежнему остальных.

– Как её зовут? – шёпотом настойчиво повторил свой вопрос Искандер, в надежде призывая его к тому же.

– Кто ещё? – ухмыльнулся Макс, разворачиваясь всем своим крупным телом к другу, понимая, что он просто так не отвяжется, значит, произошло что-то серьёзное.

Искандер доверчив, прост и прям, но, если нужно, смел и предан. Такое сочетание качеств присуще в основном азиатам. Худощавый, но коренастый, с чёрными прямыми волосами, всегда улыбчив и добродушен. С Сарулой они два одинаковых полюса, это вроде бы сближало, но в то же время и отталкивало их друг от друга. Если у него возникает какая-либо идея, то он непременно убедит Макса, что нужно сделать именно так. Поначалу Макс всегда щетинится, ну а в конце концов просто тупо, безоговорочно соглашается. И в итоге эти идеи всегда оправдывают себя и доходят до бурного обсуждения всем медицинским персоналом городской больницы, где они все трое проходят стажировку на последнем курсе института.

– В том дальнем углу стола, и сразу за ней красивый щеголеватый мужчина, с высоким воротником, – шипел Искандер уже ему в нос.