«Янычары» Ивана Грозного. Стрелецкое войско во 2-й половине XVI – начале XVII в.

Если речь не шла о наборе стрельцов в новый «прибор» (как писано было в майском 1580 г. разряде рати, которую должен был возглавить Симеон Бекбулатович на случай возобновления военных действий с королем Речи Посполитой Стефаном Баторием, «а стрелцов во Пскове, которых велено прибрать во Пскове, 1000 человек»[337]), то стрелецкий голова (или сотник — смотря кому было поручено это дело) должен был «прибрать» столько новобранцев, сколько не хватало до полного штата, и заполнить «убылые места» в своем приказе и сотне. О такой практике набора в рядовые стрельцы упоминавшийся нами не раз прежде г. Котошихин писал, что «как их (стрельцов. — В.П.) убудет на Москве или на службе, и вновь, вместо тех убылых, прибирают из волных людей»[338], и сложился такой обычай задолго до середины XVII в. Об этом свидетельствует, к примеру, уже упоминавшаяся нами прежде грамота стрелецкому голове И.А. Кашкарову, предписывавшая дополнить недостающихдо «штата» в 500 рядовых стрельцов «вакансии» в его приборе за счет «выбора» «лутчих» стрельцов и казаков из других астраханских приказов[339].

Стоит заметить, что применительно к городовым стрельцам, согласно приказной документации, действовал и такой еще механизм прибора, связанный с заменой присланных на годование стрельцов из других городов новоприбранными. Вот характерный пример. Из Разрядного приказа в приказ Городовой в январе 1578 г. была отправлена «память», а в памяти той, среди прочего, упоминались детали появления на свет городовых стрельцов. «По государеву цареву и великого князя Ивана Васильевича всеа Русии указу посланы в новые неметцкие городы стрельцы с Москвы на время в Куконос двесте человек стрельцов, а в Володимерец сто человек стрельцов, в Резицу сто человек стрельцов, в Ровной пятьдесят человек стрельцов, в Скровной пятьдесят человек стрельцов, в Круцборх пятьдесят человек стрельцов, в Трекат пятьдесят человек стрельцов, в Леневард пятьдесят человек стрельцов. И всего в те городы по государеву указу послано на время с Москвы шестьсот пятьдесят человек стрельцов… А побыти им в тех городех на время, докуды в те городы жилетцкие стрельцы приберутся»[340]. Т. е. откомандированные в новые города стрельцы из Москвы ли, из других крупных городов обычно оставались там временно — пока на месте не будут «прибранные» стрельцы городовые. Правда, бывали и случаи, когда приборы отправляли на новое место надолго, если не навсегда. Так, например, в 7074 г. (1565/66) казанский прибор головы Третьяка Мертвого был отправлен «на государеву службу на житье в Астрахань»[341].

Если же продолжить разговор о заполнении освободившихся «вакансий» в стрелецких приказах, то можно привести показательный пример — оборот из поручной записи смоленских стрельцов, датированной январем 1611 г. Старослужащие ручались «по новоприборных стрелцех по Афонке Иванове сыне Попове, что он стал в болнова стрелца у Федоткова места Тимохина да по Федке Иванове сыне Попове, что он стал убитова стрелца у Добрынкина места Месникова к государеву хлебному жалованью»[342]. Можно привести и подобный же случай из цитировавшегося выше наказа Михаилу Кольцову, в котором, помимо всего прочего, также говорилось и то, что «которые стрелцы будут у него (у М. Кольцова. — В.П.) стары и болны, и худы, или воры», то на их место голова должен был «прибирати добрых стрелцов, из волных людей, которые б были не воры, и сами б были молоди и наличны, и из пищали бы стрелять были горазды…»[343].

Одним словом, если в приказе/приборе образовались «убылые места» (убит, болен или одряхлел, дезертировал или изменил-своровал, да мало ли каким иным способом выбыл из строя прежний стрелец), то на его пустое место «прибирался» новый — до полного счета. При этом головам, судя по наказу Михайле Кольцову, строго-настрого предписывалось «наймитов стрелецких с собою не имати и с сотники на службу никуды не посылати; а будет которые стрелцы в то время будут болны и на службе быть им будет не мочно, и тем стрелцам велети на государеву службу в свое место наймовать стрелцов же, а не гулящих людей» во избежание дезертирства, «воровства» и прочих нарушений дисциплины[344]. Выходит, что среди стрельцов бытовала практика, когда стрелец мог выставить вместо себя на службу «наймита», что категорически не устраивало власти — государево хлебное, денежное жалование должно было отрабатывать сполна, и раз уж ты сам не способен «подняться» на службу, значит, договаривайся с товарищами, кто сможет тебя заменить.