Япона осень (СИ)

— Будут. Но Памир обещал придумать простенькие станки, чтобы эти орудия поддерживать. И тогда их можно будет использовать, как ручные пушечки. Ну и боезапас мы подготовим: картечь с отмеренным зарядом. И всё упакуем в ткань. В общем… Понимаю, не совсем то, что ты ожидал… Но это лучшее, что пока доступно!

— Ну и это неплохо… — вздохнул я. — Лучше, чем спускать четыре с половиной ляма баллов, верно?

— Вот и я так подумал! — Кукушкин ещё раз обозрел наш караван и хлопнул меня по плечу. — Ну, с Богом!

— Спасибо! — кивнул я.

— Ждём тебя тут, как разберёшься с делами! — напомнил мэр, когда я пошёл в голову колонны.

Он ещё долго стоял и смотрел нам вслед. Может, чувствовал моё жестокое разочарование в возможностях городской металлургии. А может, просто пользовался моментом, чтобы хоть какое-то время не работать. Не знаю. И никогда не знал, что у Кукушкина в его умной голове. Может, на то она и умная — чтобы никто не знал, что внутри?

Впрочем, я не слишком сильно разочаровался насчёт «слонобоев». Прекрасно ведь понимал, что даже наша экспедиция вряд ли окупит покупку орудий. И догадывался, что поделка городских металлургов не сможет конкурировать по качеству с тем, что выдавали Алтари.

Да, в итоге получится не ручное оружие, а просто переносная маленькая пушка. И всё же тридцать таких пушек могут очень многое изменить на поле боя. А значит, жаловаться не на что!

Гораздо больше меня занимали мысли о будущем налоге. И о том, как убедить свою группу в его необходимости.

А ещё нужно было подумать, кого оставить вместо себя в фактории… Конечно, самым адекватным выбором был бы Сочинец или Кострома с Дунаем. Но в том-то и дело, что я собирался тащить в поход всех наших главарей.

Чтобы оказаться в совете, который управляет комплексом репликации, в его покупку надо было вносить баллы. И как можно больше! Тем не менее, одни налоги тебе лидерство не обеспечат. Значит, нужно привлекать к походу и Кострому с Дунаем, и Пилигрима, и Сочинца… Иначе они останутся за бортом этого соревнования «налогоплательщиков». А ещё профукают шанс на тысячу репликаций.

Однако и оставлять группу без пригляда — нельзя. Я ведь заберу с собой лишь самых тупых революционеров. А среди тех, кто останется, наверняка есть люди сообразительные и не склонные демонстративно лезть на рожон. И стоит нам уйти, как они начнут осторожную подрывную деятельность.

Как бы не вернуться в группу, где лидерство уже в чужих руках…

В общем, мне было, о чём подумать по пути. Оставалось надеяться, что хотя бы сам поход обойдётся без приключений.

Дневник Листова И. А.

Двести сорок седьмой день. Недовольные налогоплательщики.

— И чё, всем теперь за каждый чих платить?! — возмутился кто-то из новичков, пользуясь тем, что я даже его лица в толпе не мог разглядеть.

— Всем! — серьёзно ответил я, стараясь сохранить важный вид. — И учтите: за добытые туши тоже надо платить. А кто будет хитрить и не сразу с охоты возвращаться, поедет в Алтарное. А там тоже налог.

— С какого бабуя мы должны свои баллы отдавать?! — ожидаемо, выступил вперёд Паша. — Нам этот комплекс на фиг не сдался!

— Это пока… — свёл брови я, глядя на самого одиозного нашего революционера.

А затем повернулся к остальным, широко улыбнувшись:

— Вообще я так скажу! Сильно ругать, если будете избегать налогов, никого не будем…

— Вот это дело! — одобрил ещё кто-то.

— … Просто потом, когда капсулы отчалят, для всех, кто платил, возрождение будет стоить условные десять баллов, а для вас — несколько тысяч! — закончил я, не обратив внимание на перебивающих. — И можете не сомневаться: вас запомнят! Все данные по налогам будут сохранены!

— А чего это несколько тысяч?! — взбунтовался Паша, тряхнув волосами. — Навсегда, что ли, несколько тысяч?! Нажиться на нас хотите?

— А ты проценты посчитал? — деловито уточнил я. — Или думаешь, пускай сейчас кто-то надрывается, копя на этот комплекс, а ты в сторонке постоишь? Считаешь, этот кто-то не захочет потом вернуть всё с процентами? Он ведь впахивал на общий комплекс, пока остальные на себя любимых баллы тратили.

В толпе «себя любимых» начал нарастать тихий тревожный гул. Признавать, что он — один из тех, кто стоит в сторонке, пока другие корячатся, никто не хотел. Некомильфо как-то для репутации… Особенно если живёшь не в мегаполисе, а в довольно-таки закрытом сообществе, где все тебя знают. И не преминут, если что, плюнуть в кашу.

А я поднял ладонь и миролюбиво продолжил:

— Да, я понимаю, что платить такие суммы не хочется. И налоги никому не хочется отдавать. И топать на задания ради того, чтобы город накопил нужную сумму… Не хочется! Я понимаю!..

В праведно наигранном возмущении я окинул взглядом жителей фактории. И, удостоверившись, что завладел их вниманием, продолжил: