Япония, японцы и японоведы

Между тем в Токио как среди работников советского посольства, так и среди советских журналистов не чувствовалось ни волнений, ни тревоги в отношении предстоявших в Москве переговоров Накаямы с руководителями Советского Союза и России. В этот ответственный момент советско-японских отношений я чувствовал себя каким-то снайпером-одиночкой, ведущим огонь из своего окопа по противнику без поддержки однополчан, либо ушедших куда-то в кусты, либо спавших, не подозревая об опасности. Слава богу, что в те дни редакция "Правды" в отличие от большинства других газет страны не переметнулась в лагерь "демократов-ельцинистов" и не ушла с позиций защиты национальных интересов страны. Высылая по факсу статьи с критикой в адрес российского МИДа, ставшего на путь уступок японским территориальным домогательствам, я для верности просил телефонных диспетчеров редакции соединять меня с Селезневым, исполнявшим обязанности главного редактора, и объяснял ему в кратких словах необходимость критических оценок того порочного прояпонского курса, который проводился в тот момент руководством МИДа России. И отказа в таких телефонных просьбах от Г. Н. Селезнева я не получал: мои критические статьи не раз появлялись на страницах "Правды", заметно контрастируя по содержанию с приглаженной тассовской информацией и со статьями в "Известиях", в "Труде" и в "Новом времени", написанными в духе тогдашних козыревских установок российского МИД. Так, накануне приезда в Москву японского министра иностранных дел Накаямы 9 октября 1991 г. была опубликована в "Правде" моя статья "Русские - граждане Японии?", в которой я с возмущением сообщал соотечественникам о беспардонном выступлении Накаяма в комиссии по иностранным делам палаты представителей японского парламента. Суть этого выступления сводилась к подчеркиванию решимости Накаямы добиваться на предстоявших в Москве переговорах с руководителями нашей страны безотлагательной передачи Японии Южных Курил и своей уверенности в том, что Москве придется пойти навстречу его требованиям. Распоясавшись беспредельно, Накаяма предался даже рассуждениям о том, что для японского правительства уже наступило время приступить к детальной разработке тех юридических норм, которыми придется руководствоваться русским людям, проживающим на четырех южных Курильских островах, после того как они перейдут... под японское управление (?!). При этом японский министр без стеснения заявил, что части жителей названных островов предстоит-де переселение в иные районы Советского Союза, в то время как другой части японцы "разрешат" остаться. Последним, как явствовало из его разъяснений, японские власти выдадут со временем "разрешения на жительство", хотя в полноправном гражданстве им все-таки будет отказано.

Назвав подобные высказывания японского министра иностранных дел неуместными, а его расчеты на переход южных Курил под контроль Японии иллюзией, я обратил внимание в той же статье на стремление правящих кругов Японии к интенсивному пропагандистскому воздействию на общественное мнение Советского Союза с целью его подготовки к сдаче Южных Курил Японии. Примечательно, что уже тогда, осенью 1991 года, японские эксперты считали "главным препятствием" на пути японских дипломатов к овладению Южными Курилами не МИД России, а общественное мнение Советского Союза категорическое несогласие большинства наших граждан с какими бы то ни было уступками японским территориальным домогательствам. Сообщая об этом читателям "Правды", я рассчитывал укрепить уверенность моих соотечественников-патриотов в их способности воспрепятствовать безответственному и ущербному для нашего отечества сговору с японцами группы руководителей российского МИД в лице А. Козырева, Г. Кунадзе и им подобных чиновников-японофилов.

Единственное, что радовало меня в те же осенние дни 1991 года,- это попадавшая иногда в газетах и на экраны телевидения Японии информация о резко негативной реакции жителей нашего Дальнего Востока на попытки ельцинистов решать возникшие в стране экономические и бюджетные трудности путем безрассудных территориальных уступок. Так, большое удовольствие получил я в один из вечеров, когда по одному из каналов японского телевидения был показан телерепортаж с центральной площади Южно-Курильска, на которой участники массового митинга местных жителей согнали с трибуны и чуть не избили заместителя министра иностранных дел Кунадзе, прибывшего в Сахалин, чтобы морально подготовить население Южных Курил к возможной передаче островов под контроль Японии. Восхищение вызвали тогда у меня принципиальность и твердость сахалинского губернатора Валентина Петровича Федорова, давшего на том же митинге в Южно-Сахалинске решительный отпор Кунадзе и резко осудившего курс министерства иностранных дел России на потакание незаконным территориальным притязаниям Японии к нашей стране.