Япония, японцы и японоведы

С магнитофонной записью оказалось связано и еще несколько страниц той же рукописи. И об этих страницах стоит упомянуть особо, ибо речь там шла о безнравственном, по сути дела предательском поведении некоторых советских японоведов, стремившихся, как выяснилось, исподволь оказать зловредное воздействие на ход советско-японского территориального спора, подкрепляя в этом споре позиции не своей, а японской стороны. Написаны были эти страницы мною после того, как в начале 1992 года один из моих японских знакомых прислал мне кассету с записью на магнитную ленту лекции не кого иного, как Саркисова, с которой тот выступил незадолго до того в Токио перед группой японских советологов. Общаясь с аудиторией на русском языке, этот говорун сообщил своим единомышленникам-японцам ряд любопытных сведений, проливавших свет на недостойное по отношению к своей стране поведение отдельных российских научных работников и дипломатов. Так, в частности, он поведал аудитории о том, как весной 1991 года в его руках оказался секретный документ из мидовского архива - инструкция российского министерства иностранных дел, завизированная царем Николаем I и врученная генерал-адъютанту Е. Путятину в 1853 году при его отплытии в Японию на переговоры с целью урегулирования русско-японских отношений. В этой инструкции, представлявшей собой, на мой взгляд, бездарное произведение недальновидных петербургских чиновников, плохо ориентировавшихся в обстановке на Дальнем Востоке, Путятину рекомендовалось во имя налаживания добрых отношений с Японией "быть по возможности снисходительным" и допускалась возможность уступок японцам некоторых из Курильских островов, с которых японцам удалось к тому времени вытеснить Россию. Бумага эта, предназначенная лишь для личного пользования Путятина и представлявшая собой не более чем рабочий документ, привела в восторг не только Саркисова, но и его приятеля-японоведа Александра Николаевича Панова, занимавшего тогда высокий пост заведующего одним из управлений МИДа, а позднее, во второй половине 90-х годов, ставшего послом России в Японии. Оба названных японоведа, преисполненных почему-то любовью не к своей родине, а к Стране восходящего солнца, усмотрели в этом секретном архивном документе удобную и выгодную для японской стороны зацепку в спорах с нашими соотечественниками, отстаивавшими приоритет России в открытии и освоении Южных Курил. Поэтому в угоду японцам они пошли на рассекречивание этой царской инструкции и ее публикацию 4 октября 1991 года в газете "Известия", причем в своей лекции Саркисов подчеркнул, что это было сделано им и Пановым в расчете на то, чтобы посеять в умах советских людей сомнения в правомерности нахождения Южных Курил в составе советской территории. Эту же цель преследовала, по его словам, и опубликованная в "Известиях" вместе с инструкцией и соответствующая статья, написанная Саркисовым совместно с другим русофобом-японоведом К. Черевко. Не постеснялся при этом Саркисов подробно описать в своей лекции, с какой радостью предвкушали они с Пановым публикацию ими "бомбы", способной взорвать, по их предположениям, позиции советской стороны в территориальном споре с Японией. По-видимому, ему думалось, что все японские советологи, слушавшие его лекцию, зауважают его и Панова за ту пакость, которую они задумали учинить для своих соотечественников - защитников Южных Курил. Но вряд ли расположил Саркисов к себе аудиторию подобными откровениями: японцы с давних времен презирают предателей, даже если последние и стараются им угодить.