Япония, японцы и японоведы

Что же касается территориального спора с Японией, то в этом вопросе необходимо ясное и трезвое понимание невозможности решить этот спор в течение ближайших десятилетий, ибо, как это было на протяжении минувших сорока с лишним лет, ни та ни другая сторона не смогут в силу ряда объективных причин отступиться от своей нынешней позиции. Надежды некоторых российских дипломатов на достижение "компромисса" на основе наших частичных территориальных уступок беспочвенны хотя бы уже потому, что сегодня нет ни малейших оснований рассчитывать на пересмотр японской стороной своих заведомо неприемлемых для России, требований передачи Японии всех четырех спорных островов. Готовность довольствоваться двумя островами не высказывается ни одной из японских политических партий. Податливость же наших политиков в этом вопросе лишь укрепит японцев в их стремлении оказывать на Россию все возрастающий нажим. Поэтому сегодня единственно разумным подходом к японским территориальным требованиям может быть только одна тактика, а именно - откладывание спора в долгий ящик... При таких обстоятельствах нам и впредь не приходится рассчитывать на подписание какого-либо "мирного договора" с Японией. И в этом нет никакой беды: ведь жили же наши народы в минувшие срок лет без такого договора, и это не мешало им развивать экономические, культурные, общественные и прочие контакты на том уровне, какой был объективно возможен при сложившемся балансе национальных интересов обеих стран".

Читаю приведенные выше строки сегодня, спустя восемь лет после того, как они были написаны, и готов слово в слово повторить их от начала и до конца. Ход последующих событий подтвердил целиком обоснованность моих тогдашних суждений и оценок хода развития российско-японских отношений. Те изменения, которые произошли в этих отношениях в годы ельцинского правления, нисколько не улучшили общего состояния этих отношений, не сняли ни одну из конфликтных проблем, не дали нашей стране сколько-нибудь ощутимых выгод и привели лишь к смещению общего баланса национальных интересов двух стран в пользу Японии. Но об этом будет сказано далее...

А рукопись моя, написанная в пожарном порядке, была передана мною в мае 1992 года непосредственно в руки сахалинского губернатора В. П. Федорова во время его очередного приезда в Москву. Под его личным контролем в Южно-Сахалинске началась срочная подготовка ее к печати. Где-то в июне я вылетал в Южно-Сахалинск на несколько дней, чтобы прочесть верстку (из-за спешки мне не удалось вычитать ее хорошо и кое-где в тексте остались не замеченные мною погрешности набора), а в начале августа эта рукопись под названием "Покушение на Курилы" была уже отпечатана. Всего лишь несколько дней спустя пилоты грузового самолета, прилетевшего из Южно-Сахалинска в Москву, доставили мне по поручению сахалинского губернатора около тысячи ее экземпляров. Безотлагательно несколько сот из них были переданы мною в руки представителей различных патриотических организаций, частично распространивших ее среди своего актива, а частично пустивших в широкую продажу. Несколько десятков экземпляров книги были проданы и в киоске Института востоковедения РАН.

Вскоре я узнал, что в Южно-Сахалинске состоялась в моем отсутствии презентация названной книги, сопровождавшаяся ее продажей на аукционе, специально организованном местными властями для представителей зарубежной прессы и ряда иностранных торговых фирм. Организаторы аукциона собрали более тысячи долларов, но их затея окончилась трагически. По возвращении с аукциона в свою квартиру один из его организаторов, принесший к себе на дом полученную выручку, был убит грабителями, а выручка была похищена. Местные журналисты, сообщившие в то же утро в газетах и по радио о случившемся, впопыхах сочли убитого за автора продававшейся на аукционе книги. Но уже через день сведения о моей гибели были той же южносахалинской прессой опровергнуты.

В Москву книга подоспела как нельзя вовремя. В один из дней августа 1992 года на площади перед центральным входом в Парк культуры и отдыха имени М. Горького состоялся массовый митинг москвичей-патриотов в защиту Курил от японских посягательств, участие в котором приняли около тысячи человек. На митинге активисты из патриотических организаций устроили продажу моей книги, объявив при этом, что автор "Покушения на Курилы" находится в рядах митинговавших. После этого многие из купивших мою книжку собрались вокруг меня для получения автографов. Впервые в жизни я оказался в роли некой "знаменитости" и, ощущая крайнюю неловкость от пребывания в столь чуждой мне роли, неуверенно делал надписи и ставил свои подписи на титульных листах книги, пожимал руки незнакомым мне людям и благодарил их за сделанную ими покупку. Но по возвращении в тот вечер домой я все-таки был доволен, что мой труд не пропал даром и с ним ознакомятся, может быть, не только специалисты, но и те читатели - русские патриоты, для которых моя книга и была предназначена.