Япония. История и культура: от самураев до манги

На протяжении периода Хэйан, пока придворные сановники наслаждались роскошной жизнью, провинции постепенно скатывались в беззаконие и хаос. Придворным семействам империи не по вкусу были военные походы, оставаться без столичных развлечений им также не хотелось, поэтому они все более полагались на эмиссаров, управляющих их сёэнами и другими земельными владениями. Многие сановники продавали свои должности людям, выражавшим готовность жить в провинции, чтобы окупить личные вложения. Эти эмиссары осваивали новые земли, расширяя границы владений, освобожденных от налогов, и объединялись с семьями местных воинов, многие из которых имели аристократическое происхождение. Многие дети знати от связей с женщинами неподобающего ранга не могли претендовать на высокие придворные должности, поэтому им давали неаристократические имена и селили в провинциях в качестве вассалов, где они должны были сами о себе позаботиться. Там эти люди занимались в основном приращением собственных земельных угодий и совершенствованием в боевых искусствах. Искусство войны оказалось доступным только сельским элитам, поскольку требовало больших затрат на мечи и доспехи, луки и стрелы, коней и их содержание. Большие региональные воинские союзы объединялись вокруг двух провинциальных кланов, утверждавших, что происходят от императорской фамилии: Тайра, также известных как Хэйкэ, заявлявших, что происходят от императора Камму, и Минамото, или Гэндзи, называвших себя потомками императора Сэйва (850–878, прав. — 858–876 гг.). Соперничество между этими двумя знаменитыми военными родами описано в одном из величайших произведений японской классической литературы — «Повести о доме Тайра» (о ней см. далее в этой главе). Члены этих кланов приобретали земли и набирали последователей по всей Японии, формируя независимые ветви семейств Тайра и Минамото.

На протяжении X–XI веков эти кланы и их ветви разрастались, особенно в восточной части Японии, однако ни у одного из них еще недоставало мощи, чтобы соперничать с Императорским двором — пока они управляли своими непосредственными владениями. Иногда в сельской местности вспыхивали восстания, как, например, мятеж 939 года, в котором Тайра-но Масакадо захватил власть над восемью провинциями. В «Сёмонки» («Записи о Масакадо», сер. X в.) утверждается, что после военного успеха Масакадо, получив пророчество божества Хатимана, провозгласил себя «новым императором» (яп. синно). Не имея никакой военной силы для борьбы с такими восстаниями, двор всецело полагался в этом на провинциальные военные кланы. Минамото получили прозвище «клыков и когтей» клана Фудзивара. Военные семейства соглашались служить придворным в обмен на земли, налоговый иммунитет, а также почет и придворные должности, которые они ценили по причине своего аристократического происхождения. Даже став провинциальным военным сословием, военные семейства все еще нуждались в легитимации и культурном капитале, предоставить которые мог только Императорский двор.

Около 1100 года позиция воинского сословия заметно изменилась. Хотя двор по-прежнему был источником почетных должностей и наград, а центральное правительство все еще рассылало указы, за пределами столицы реальная власть над землей значила больше, чем придворные титулы, а военная сила была куда эффективнее закона. По мере того как Тайра и Минамото усиливали свое влияние, различные фракции в Киото, например отрекшиеся императоры или представители рода Фудзивара, все чаще привлекали их для вмешательства в придворные дела, такие как вопросы престолонаследования. В 1159 году споры о наследовании между действующим и монашествующим императорами привели к смутам годов Хогэн и Хэйдзи^{20}, напрямую столкнув между собой два воинских клана. Тайра-но Киёмори (1118–1181), вождь клана Тайра, развившего обширные связи с китайской династией Сун, оказался более удачливым и сумел добиться контроля над Императорским двором, приняв в 1167 году титул главного министра и поселив своих вассалов в столице. Киёмори заставил своих недоброжелателей и соперников уйти с правительственных постов и занялся брачной политикой, сходной с той, что проводил клан Фудзивара, вынудив императора жениться на собственной дочери и отречься от престола в пользу своего внука, нареченного в 1180 году императором Антоку.