Япония. Национальная идентичность и внешняя политика. Россия как Другое Японии

Территориальный спор, в годы «холодной войны» остававшийся частью более общего «остранения» Советского Союза, стал важным местом для дискурса Я/Другой, посредством которого японская национальная идентичность производится как часть универсальной. Вероятно, отсюда его значимость как одной из основ Японии, отмечают упоминавшиеся выше японские авторы. В частности, Северные территории стали не только инструментом утверждения причастности «национального» «универсальному» (см. речь Араи Сатоси в палате представителей, комитет по Окинаве и Северным территориям, 27 марта 1995 года, NDL и Sato 2005: 80–83), но и тем местом, где происходил обратный процесс, а именно присвоение «универсального» (например, понятие закона, справедливости и исторических фактов, которые обе стороны называли основополагающими принципами спора) как средства сохранения и производства национальной уникальности.

Ввиду такого значения понятия Северных территорий для производства национальной идентичности, неудивительно, что необходимость «просвещения» японцев по поводу спора японские элиты считали задачей столь же (или даже более) важной, как и демократическое «просвещение» русских (см. например, речи двух глав Агентства управления и координации[53] – Ямагути Цуруо в палате советников, Комитет по Окинаве и СТ, 10 марта 1995 года и Муто Кабуна в палате представителей, Комитет по Окинаве и СТ, 19 февраля 1998 года, NDL и Yamamoto 2008). Этот процесс воспроизводства и подтверждения японской идентичности особенно заметен в программе «без виз», одном из главных инструментов, позволяющих японцам посещать спорные острова.

Эта программа, изначально предложенная Михаилом Горбачевым по время визита в Токио в качестве способа усиления взаимопонимания между двумя народами и ускорения разрешения территориального вопроса, позволяет японцам и русскому населению Северных территорий обмениваться визитами в безвизовом режиме. Она позволяет японцам посещать острова, не отказываясь от претензий на владение этими территориями[54]. С японской стороны участниками программы являются бывшие жители островов и их родственники, журналисты, активисты движения за возвращение островов и члены парламента. С российской стороны программа дает возможность жителям островов посетить Японию. Согласно данным на сайте японского МИДа, на ноябрь 2005 года острова посетили более 6500 японцев, среди них 65 парламентариев, а 5300 российских граждан с оспариваемых островов съездили по этой программе в Японию (www.mofa.go.jp).

Официальной целью программы «без виз» было расширение диалога, взаимного доверия и понимания между российским населением островов и японцами, посредством чего предполагалось заложить основы для разрешения территориального спора (www.vizanashi.net/index01.htm). Один из ведущих политиков Японии Хатояма Юкио прагматично заметил, что роль безвизовых визитов в том, чтобы показать российскому населению светлое будущее и экономическое развитие, ожидающее их в случае возвращения островов Японии (Hatoyama 2006: 41–42). Такое понимание программы соответствует более общей политике Министерства иностранных дел, которое считает включение островов в «экономическую сферу» Японии, или «японизацию» (nihonka seisaku) островов, важным аспектом политики по отношению к Северным территориям (Sato и Komaki 2003: 162–164). В то же время, как видно из соответствующей литературы, парламентских дискуссий и заявлений участников программы, диалог, проходящий, скорее, в форме монолога, служит подтверждением иерархичности в отношениях между Японией и Россией и посредством этого подтверждением японской идентичности (см., например: Kamisaka 2005). Таким образом, доминирующей темой в парламентских дебатах о программе является необходимость искоренить недопонимание и развеять опасения российского населения островов (см., например, речь Номуры Иссеи, главы Евразийского бюро МИДа, в палате советников, Комитет по Окинаве и СТ, 2 июня 1993 года). Понятие «взаимопонимание» (sogo rikai) объясняется главным образом в терминах недоверия и недопонимания со стороны россиян (см., например, речь депутата Наканиси в палате советников, Комитет по Окинаве и СТ, 7 мая 1996 года). Такую интерпретацию целей программы разделяют и ее местные организаторы. Как указал один из лидеров японской делегации, предусмотренный программой культурный обмен важен. Однако главной целью визитов является углубление понимания со стороны российского населения необходимости возвращения островов (www.vizanashi.net/sub3/kisyakaken), или, как выразился другой участник делегации, улучшение «духовной инфраструктуры» (kokoro no infura seibi) местного населения (Yamamoto 2008, см. также: Ito 2004). Таким образом, взаимодействие с населением островов является подтверждением японской монополии на историческую правду и посредством этого японской уникальной культурной идентичности.