Япония в эпоху Токугава

Речной транспорт также находился в ведении бакуфу. Его развитию способствовали строительство дзёкамати, и система санкин котай. Поскольку речной транспорт был дешев, на его долю приходилась перевозка большей части грузов. В верховьях, в среднем течении и в низовьях рек использовались разные типы лодок, поэтому возникала необходимость в перегрузке товаров. Этим занимались оптовые торговцы (тонъя), владельцы лодок, гребцы, кули и др. Речные оптовые торговцы платили владельцам лодок плату за провоз из денег, полученных с владельцев грузов, и из комиссионных, которые они получали за ведение дел. Постепенно тонъя превращались во владельцев лодок, и среди них появились люди, которые совмещали оба занятия — посредничество и перевозку. Они вносили в казну бакуфу и княжеств промысловый налог и за это получали право вести дело. Кроме того, нередко деревенские чиновники выполняли функции тонъя, оказывая посреднические услуги в обеспечении транспортом владельцев грузов и путешественников. Они управляли владельцами лодок, гребцами, кули, которые занимались погрузкой и разгрузкой, вступали в контакты с тонъя на других реках и т. д.

Закрытие страны и запрещение строить большие суда отрицательно сказались на кораблестроительной технике и искусстве навигации. Однако каботажное сообщение получило широкое развитие. В 1620 г. было налажено сообщение между Осака и Эдо, куда везли хлопок, масло, уксус, сакэ, сою и другие товары первой необходимости, в том числе и рис. Дело в том, что в районе Канто, где находился Эдо, в основном практиковалось суходольное рисоводство, не способное обеспечить Эдо достаточным количеством продукции. Поэтому приходилось везти рис из района Кинай, где условия для его возделывания были лучше. Рис и основную местную продукцию из районов Тохоку, Хокурику, Ямакагэ свозили в Осака вдоль западного побережья, а продукцию из Дэва, Санрику, Ивасиро везли в Эдо вдоль тихоокеанского побережья. С XVII в. эти морские пути стали использоваться очень активно. В 1700–1702 гг. через порт Эдо прошло 4036 судов, и по всей Японии возникло много оживленных портовых городов[266].

Купечество эпохи Токугава

Японское купечество по своему происхождению представляло собой довольно пеструю картину. Несмотря на строгую общественную регламентацию, в японском обществе на протяжении длительного периода происходили активные процессы социальной мобильности, что прослеживается на примере истории крупных торгово-предпринимательских династий.

Особенно сильно сословная система обнаружила свою подвижность в период кинсэй, чему способствовал ряд политических и социально-экономических обстоятельств. Сталкиваясь с реальностью повседневной жизни, люди довольно активно меняли свою социальную принадлежность: одни по причине накопленного богатства, другие — в силу утраты внутрисословных связей.

Купечество пополнялось за счет обедневших самураев, ремесленников, оставивших ремесло ради торговли. С ростом городов началось и участие в торговле крестьян. Они стали заниматься пригородным земледелием, ориентируясь на нужды горожан. Хотя городские купцы старались вытеснить крестьян с городских рынков, закупая излишки сельскохозяйственной продукции и изделия сельского ремесла на местах, некоторым крестьянам удавалось разбогатеть, и они, порвав с земледелием, сами становились купцами.

Предприимчивость японского купечества позволила ему достичь значительной экономической мощи даже в условиях изоляции Японии, когда оно было лишено возможности заниматься внешней торговлей. Всю свою энергию и изобретательность оно направило на развитие внутренней торговли, меньше — в сферу производства. Четвертое (в японских условиях) сословие весьма преуспело в искусстве манипулирования деньгами, создав по всей стране сеть ссудных лавок. Кредитно-финансовые операции для многих купеческих домов послужили источником накопления, а свидетельством того, какими денежными суммами обладали эти дома, служит факт быстрого образования банков во второй половине XIX в., основу которых составляли как раз накопления купеческих домов. Купцы также вкладывали деньги в освоение новых земель и разными путями становились фактическими собственниками земли.

В социальной иерархии торговцы занимали последнюю ступеньку, и их отношения с другими социальными категориями населения страны были сложными. Основная часть даймё и самураев, находившаяся у купцов в постоянном долгу, относилась к ним с враждебностью и презрением, но не могла обойтись без их помощи. Так, Осио Хэйхатиро, самурай по происхождению, поднявший мятеж в Осака, говорил о них: