Читаем Япония в раннее Средневековье VII-XII века. Исторические очерки полностью

В текст предлагаемых очерков включена транскрипция японских исторических терминов, названий исторических и литературных произведений VII–XII вв. Многие термины заимствованы учеными раннефеодальной Японии из китайских письменных памятников. Значения части терминов на протяжении последующей истории неоднократно менялись. В процессе развития японской исторической науки конца XIX–XX в. претерпели изменения и толкования отдельных понятий, употреблявшихся в VII–XII вв. В ряде случаев устойчивое словосочетание вэньяня (камбуна) с самого начала использовалось в Японии в ином значении, чем в Китае. Кроме того, один и тот же иероглиф в разных контекстах (например, в политико-правовом и буддийском) мог употребляться в различных несхожих значениях[3]. Чтения иероглифов в исторических терминах во многих случаях, как известно, не совпадают с наиболее употребимыми чтениями современного японского языка.

По изложенным выше причинам соотнесение исторических реалий лишь со словарями современного языка в большинстве случаев не позволяет точно определить значение термина, а следовательно, правильно истолковать японский или китайский текст. Многие специальные термины отсутствуют в двуязычных словарях (японо-русских и русско-японских). Поэтому в приложении к данным очеркам дан иероглифический указатель исторических терминов VII–XII вв. Включенные в текст объяснения и чтения терминов проверены по толковым словарям японского и китайского языков, историческим энциклопедиям, японским письменным памятникам VIII–XII вв. и исследованиям японских историков конца XIX–XX в.

К очеркам приложена также таблица соответствия дат начала года европейского (григорианского) и принятого в Японии до 1873 г. китайского лунно-солнечного календаря (601–1180), составленная группой японских историков на основе официальных таблиц 1880 г. и 1951 г., хранящихся в министерстве внутренних дел Японии. Все даты в очерках даны по китайскому календарю. В японских письменных источниках события датируются, кроме того, по годам и девизу правления императоров.

В написании японских имен и фамилий сохранен порядок, принятый в Японии, — на первом месте фамилия, на втором — имя. Сохранен и средневековый обычай связывать фамилию и имя родительным падежом (но).


Глава 1

Социальная революция VII в.


Становление феодализма на Японских островах явилось результатом внутреннего процесса разложения первобытно-общинного строя, начавшегося задолго до VII в. В родоплеменном союзе Ямато, сложившемся в III в. на территории нынешнего района Кансай (с центром Осака — Киото), возникло два уклада — рабовладельческий и феодальный. Первый не развился в господствующий способ производства, поскольку рабский труд не играл решающей роли в общественном производстве, источники рабства были весьма скудны, а численность общинного крестьянства и земледельцев, прикрепленных княжеским[4] родом и знатью к земле, намного превосходила число рабов. Однако как уклад рабовладение существовало еще несколько столетий.

Власть правителей Ямато первоначально ограничивалась сравнительно небольшой территорией в Кансай. Известен и другой очаг образования классового общества и государства, именуемый в китайских источниках Ямаити [22, с. 445], а в большинстве работ японских историков — Яматай[5]. Японские ученые длительное время дискуссировали о том, был ли Яматай тождествен Ямато или же представлял собой самостоятельное образование на Кюсю [82, с. 74–75]. Однако независимо от дискуссии в японской историографии до сих пор преобладает мнение о том, что единственным центром возникновения общества, государства и культуры Японии является Кансай. Данная концепция восходит, по существу, к «Анналам Японии», авторы которых положили в основу освещения истории генеалогическую линию кансайских монархов.

Фурута Такэхико в результате многолетних исследований японских и китайских письменных источников, археологических находок, памятников духовной культуры пришел к убедительному выводу о наличии нескольких очагов возникновения японской цивилизации, в том числе в Кансай, на Кюсю (Ямаити), в районе Канто (с центром в нынешнем Токио) [416, т. 1, с. 2, т. 2; т. 3, с. 209]. В ходе продолжительного соперничества мелких князей позиции Ямато постепенно усиливались, и именно кансайским правителям на этапе формирования раннефеодального государства удалось объединить под своей властью большую часть о-вов Хонсю, Кюсю и Сикоку.

Перейти на страницу:

Все книги серии Академия фундаментальных исследований

Япония в раннее Средневековье VII-XII века. Исторические очерки
Япония в раннее Средневековье VII-XII века. Исторические очерки

Настоящая книга содержит очерки, в которых на основе оригинальных источников и исследований японских авторов рассматриваются важнейшие проблемы социально-экономической истории, а также идеология, политика, духовная и материальная культура, обычаи и быт основных классов японского раннефеодального общества. Описывается социальная революция и политический переворот в Японии VII века. Существенное внимание уделено ключевой проблеме истории японского феодализма — становлению вотчинной системы, проанализированы главные этапы ее формирования в VIII–XII вв. Рассматривается становление самурайства в Японии. В заключение выделены типологические черты японского раннефеодального общества как системного образования.Книга рекомендуется историкам, востоковедам, философам, культурологам, студентам исторических и восточных факультетов вузов, а также всем заинтересованным читателям.

Станислав Соломонович Пасков

История

Похожие книги

100 великих кораблей
100 великих кораблей

«В мире есть три прекрасных зрелища: скачущая лошадь, танцующая женщина и корабль, идущий под всеми парусами», – говорил Оноре де Бальзак. «Судно – единственное человеческое творение, которое удостаивается чести получить при рождении имя собственное. Кому присваивается имя собственное в этом мире? Только тому, кто имеет собственную историю жизни, то есть существу с судьбой, имеющему характер, отличающемуся ото всего другого сущего», – заметил моряк-писатель В.В. Конецкий.Неспроста с древнейших времен и до наших дней с постройкой, наименованием и эксплуатацией кораблей и судов связано много суеверий, религиозных обрядов и традиций. Да и само плавание издавна почиталось как искусство…В очередной книге серии рассказывается о самых прославленных кораблях в истории человечества.

Андрей Николаевич Золотарев , Борис Владимирович Соломонов , Никита Анатольевич Кузнецов

Детективы / Военное дело / Военная история / История / Спецслужбы / Cпецслужбы
Адмирал Ее Величества России
Адмирал Ее Величества России

Что есть величие – закономерность или случайность? Вряд ли на этот вопрос можно ответить однозначно. Но разве большинство великих судеб делает не случайный поворот? Какая-нибудь ничего не значащая встреча, мимолетная удача, без которой великий путь так бы и остался просто биографией.И все же есть судьбы, которым путь к величию, кажется, предначертан с рождения. Павел Степанович Нахимов (1802—1855) – из их числа. Конечно, у него были учителя, был великий М. П. Лазарев, под началом которого Нахимов сначала отправился в кругосветное плавание, а затем геройски сражался в битве при Наварине.Но Нахимов шел к своей славе, невзирая на подарки судьбы и ее удары. Например, когда тот же Лазарев охладел к нему и настоял на назначении на пост начальника штаба (а фактически – командующего) Черноморского флота другого, пусть и не менее достойного кандидата – Корнилова. Тогда Нахимов не просто стоически воспринял эту ситуацию, но до последней своей минуты хранил искреннее уважение к памяти Лазарева и Корнилова.Крымская война 1853—1856 гг. была последней «благородной» войной в истории человечества, «войной джентльменов». Во-первых, потому, что враги хоть и оставались врагами, но уважали друг друга. А во-вторых – это была война «идеальных» командиров. Иерархия, звания, прошлые заслуги – все это ничего не значило для Нахимова, когда речь о шла о деле. А делом всей жизни адмирала была защита Отечества…От юности, учебы в Морском корпусе, первых плаваний – до гениальной победы при Синопе и героической обороны Севастополя: о большом пути великого флотоводца рассказывают уникальные документы самого П. С. Нахимова. Дополняют их мемуары соратников Павла Степановича, воспоминания современников знаменитого российского адмирала, фрагменты трудов классиков военной истории – Е. В. Тарле, А. М. Зайончковского, М. И. Богдановича, А. А. Керсновского.Нахимов был фаталистом. Он всегда знал, что придет его время. Что, даже если понадобится сражаться с превосходящим флотом противника,– он будет сражаться и победит. Знал, что именно он должен защищать Севастополь, руководить его обороной, даже не имея поначалу соответствующих на то полномочий. А когда погиб Корнилов и положение Севастополя становилось все более тяжелым, «окружающие Нахимова стали замечать в нем твердое, безмолвное решение, смысл которого был им понятен. С каждым месяцем им становилось все яснее, что этот человек не может и не хочет пережить Севастополь».Так и вышло… В этом – высшая форма величия полководца, которую невозможно изъяснить… Перед ней можно только преклоняться…Электронная публикация материалов жизни и деятельности П. С. Нахимова включает полный текст бумажной книги и избранную часть иллюстративного документального материала. А для истинных ценителей подарочных изданий мы предлагаем классическую книгу. Как и все издания серии «Великие полководцы» книга снабжена подробными историческими и биографическими комментариями; текст сопровождают сотни иллюстраций из российских и зарубежных периодических изданий описываемого времени, с многими из которых современный читатель познакомится впервые. Прекрасная печать, оригинальное оформление, лучшая офсетная бумага – все это делает книги подарочной серии «Великие полководцы» лучшим подарком мужчине на все случаи жизни.

Павел Степанович Нахимов

Биографии и Мемуары / Военное дело / Военная история / История / Военное дело: прочее / Образование и наука