Япония в раннее Средневековье VII-XII века. Исторические очерки

Такэути Ридзо, детально исследовавший вотчины буддииских храмов [389; 385], приводит характерные факты конфликтных ситуаций, возникавших вследствие принадлежности земли и людей разным собственникам. В частности, император Сему в VIII в. пожаловал храму Тодайдзи владение Ина в провинции Сэтцу, превращенное в вотчину. В конце X в. Ина состояло из 85 тё 1 тана 343 бу (89, 455 га) полей, 100 тё (105 га) болот и 250 тё (262,5 га) прибрежных земель — песчаных отмелей в устье Кандзакигава (территория нынешней префектуры Хёго).

На прибрежных землях была создана вотчина Нагасу, отделившаяся в XI в. от Ина. Жили здесь рыбаки и земледельцы, платившие поземельную ренту Тодайдзи. Власти попытались обложить население Нагасу налогом, однако жители побережья предпочли вступить в зависимость от правителя (кампаку) Фудзивара-но Норимити, передавшего затем сюзеренитет над Нагасу своей дочери Канси (жене императора Горэйдзэй, 1046–1068). Иначе говоря, жителями Нагасу стали распоряжаться Управление дворца императрицы, земля же оставалась собственностью Тодайдзи. Поскольку же храм продолжал получать из Нагасу ренту, эти события, видимо, прошли для него незамеченными.

В 1048 г. вотчиной заинтересовался синтоистский храм Камодзиндзя, привлеченный добычей рыбы и морепродуктов в Нагасу. Храм Камо договорился с управлением дворца императрицы об обмене своих пахотных земель в провинции Ямасиро на жителей Нагасу. Одновременно было получено согласие губернаторства Сэтцу на освобождение людей Камо от отработочной повинности, что привлекло в Нагасу окрестных рыбаков, за счет которых поселок значительно вырос. Следующим шагом Камо стала попытка установления поземельного господства над Нагасу. Однако, когда этот храм обложил население налогом, рыбаки и крестьяне, не желавшие удвоения бремени, обратились с жалобой к Тодайдзи. Последним заявил протест и потребовал отменить обмен и вернуть ему людей. После ряда апелляций храма Тодайдзи правительство в 1106 г. вынесло решение о принадлежности земли Нагасу — Тодайдзи, а людей — Камо, т. е. отвергло требование Тодайдзи на том основании, что объектом обмена являлась не земля Нагасу, а люди [382, с. 125–128].

Чаще, однако, субъектами двойной собственности на крестьян в период становления вотчинной системы выступали вотчинник и государство, что объясняется сосуществованием фактической — вотчинной — собственности и формально-юридической — государственной. В процессе же развития и распространения вотчин наметились тенденции объединения собственности на землю и людей в одних руках.

Одновременная зависимость от государства и вотчинников типична для слоя арендаторов (тато) вотчинных земель. Впервые они упоминаются в документах Тодайдзи, относящихся к 859 г., но в целом переход к арендному хозяйству распространился с X в. Его предпосылкой стало расслоение надельного крестьянства, обедневшая часть которого работала в вотчинах на положении крепостных, другая же часть арендовала землю. Главной формой ренты здесь была продуктовая рента. Вместе с тем арендатор был обязан платить налог государству. Выделялись «большие» (даимё тато) и «малые» арендаторы (сёмё тато). В отдельных случаях площади земель, арендуемых одним лицом, достигали нескольких десятков гектаров, и они сдавались в подаренду, но, как правило, площадь этих участков не превышала нескольких гектаров.

На этих землях работали как сами арендаторы, так и привлекавшиеся ими в качестве батраков обезземелившиеся крестьяне. Договор об аренде (укэсаку) обычно заключался весной между управляющим или представителем вотчинника, распределявшим землю, и арендатором. Последний давал вотчиннику расписку (укэбуми), а вотчинник или его представитель предоставлял арендатору грамоту (атэбуми) на право обработки земли. После обмена этими документами крестьянин мог приступать к работе [311, с. 51–52, 54–57]. Арендная плата составляла 20 % урожая, а срок аренды, как правило, ограничивался одним годом, что было связано как с традицией, сложившейся на основе законодательства VIII в., так и с практикой возделывания рисовых полей не ежегодно, а через год (катаараси) [396].

В XI в. общей тенденцией стало повышение арендной платы. В частности, в документах Тодайдзи, относящихся к 1060 г., есть факты о повышении ее с 3 то (54 л) до 5 то (90 л) риса с 1 тана (10,5 ара) земли [46, с. 275][29]. Росту арендной платы, как правило, предшествовало получение вотчинником налогового иммунитета. Однако освобождение от уплаты налогов государству, которому нередко способствовала борьба крестьян, использовалось феодалом для увеличения прибавочного продукта, получаемого с крестьян. Одновременно усиливалась зависимость крестьянина от вотчинника, сосредоточивавшего в своих руках господство над землей и людьми.