Японо-китайская война 1894-1895 гг. Неуслышанная война

Гораздо меньших успехов добились завоеватели на южном направлении. Поход против Бирмы, осуществленный в 1768 году, закончился провалом: сорокатысячная армия была вынуждена отступить в китайские пределы, командующий покончил с собой. Новая, еще более многочисленная армия также не добилась успеха. Бирма, крайне заинтересованная в торговле с Китаем, предпочла решить проблему дипломатическим путем: признала сюзеренитет Китая, однако китайских войск на свою территорию не допустила. То же самое произошло и с Вьетнамом: в стране полыхало мощное крестьянское восстание, и Китай решил этим воспользоваться в своих целях. В 1788 году китайцы привели к власти угодного правителя и установили контроль над столицей. Однако уже в будущем году потерпели серьезное поражение от повстанческих отрядов. Вьетнам, как и Бирма, признал китайский сюзеренитет, но зависимость эта была чисто формальной и ограничивалась посылкой в Пекин ежегодных подарков для китайского императора, что было основным условием соблюдения торговых договоров.

Последствия столь бурной и достаточно успешной внешней политики утвердили китайскую элиту в действительно исключительной миссии «Срединной Империи», ее предназначении «быть центром Мира», что давало право считать всех остальных «подданными». Запомним эту идею, нам не раз придется вернуться к ней…

До последней четверти XVIII века продолжался в Китае период экономического расцвета и относительной стабильности. Именно в это время европейские монархи предпринимают первые попытки наладить с Китаем «взаимовыгодные» (в кавычки взято намеренно) торговые отношения. Первая европейская дипломатическая миссия, которую возглавлял сэр Джордж Макартни, опытный английский дипломат — к слову, начинавший свою дипломатическую карьеру при дворе Екатерины II. Дипломатическая миссия оплачивалась деньгами Британской Ост-Индской компании, но задачу решала государственную: всеми возможными способами добиться открытия для английской торговли Кантона, установить с Китаем прямые дипломатические отношения, добиться привилегий для английского купечества. В Китае сэра Макартни приняли как посланника «маленькой страны, населившей лишь один остров»: на его кораблях, плывших в Пекин водой, были начертаны иероглифы «Носитель даров из английской страны». В письме, переданном несостоявшемуся послу, с издевательской вежливостью было указано королю Георгу III: «Как ваш посол сумел убедиться, у нас есть всё. Мы не придаём значения изысканно сделанным предметам и не нуждаемся в изделиях вашей страны». И в конце — чтоб всем всё было ясно: «Трепеща, повинуйтесь и не высказывайте небрежности». Письмо было именно передано послу, а не вручено, как в Европе, во время аудиенции. Аудиенции вообще не было, поскольку Макартни категорически отказался исполнить унизительный обряд тройного коленопреклонения с земным поклоном, называвшийся «коутоу». А без этого невозможно было не только общаться с императором, но даже переступить порог Запретного города, где он проживал.

Но в это же время обнаруживаются факторы кризиса в управлении и нарастания социальной напряженности в обществе. Огромные военные расходы требовали постоянного увеличения налогов — притом, что увеличивать количество налогов было неразумно, можно было увеличивать их величину. Впрочем, справедливости ради следует отметить, что и количество налогов со временем возросло. Усиление государственной эксплуатации сопровождалось ужесточением рентных притязаний землевладельцев, стремившихся таким образом разделить бремя государственных налогов с арендаторами.

Признаки кризиса проявились и в высшем эшелоне чиновничества, непосредственно приближенного к императору. Немногочисленные «особо приближенные» занимали по нескольку постов сразу, и воровали так, что в карманах чинуш оседали средства, сравнимые с годовыми военными расходами всей Империи. Бороться с этим пытались самыми радикальными средствами, вплоть до «отсечения головы» и «отобрания наворованного в казну», но помогало это мало: на смену одним ворам приходили другие и в поте лица обеспечивали себе возможность поднакопить «детишкам на молочишко»…

Ослабление авторитета государственной власти неизбежно приводит к криминализации общества: отчаявшись найти справедливость у чиновников и в судах, крестьяне берутся за бамбуковое дреколье. В сельской местности бандитизм стал весьма распространенным явлением: уже во второй половине XVIII века в богатых южных провинциях деревни начали огораживать оборонительными укреплениями, а из числа крестьян формировались дружины самообороны. Организаторами массового сопротивления стали религиозные секты и тайные общества, крепко приправленные мистикой и активно пропагандировавшие методики рукопашного боя, дабы научить безоружных противостоять вооруженным. Во главе таких тайных обществ частенько становились священнослужители, богатые купцы, а то и криминальные авторитеты, «чисто конкретные пацаны»… К концу столетия они опутали весь Китай, но особенно сильны были на юге: в Гуаньчжоу, в Хуннани, в Цзянси.