Японская фантастическая проза

Зародившееся в открытом море Энею семиметровой высоты цунами хлынуло в залив Суруга и почти целиком слизнуло города Нумадзу и Фудзи. Далее оно устремилось в провалы почвы, образовавшиеся на пересечении линий большого разлома и сбрососдвига Центрального тектонического района, и достигло своими белопенными волнами южных окрестностей города Фудзимия.

И когда морская вода проникла в кратеры, образовавшиеся вдоль подножия Аситаки после извержения древнего Фудзи, произошло несколько извержений Аситаки, затем в два часа пополудни Аситака взорвалась — от ее прежних очертаний не осталось и следа. Огонь наконец встретился с водой. Огненный дракон и водяная змея сплелись в смертельной схватке в центре острова Хонсю,

2

Как только началось землетрясение Центрального тектонического района в Западной Японии — в Токио оно ощущалось как землетрясение средней силы,— в штаб Д-плана прибежал бледный словно полотно член эвакуационной комиссии:

— Тонет Западная Япония! Конец, все, не успели!

— Погружение началось не сегодня,— сухо и спокойно ответил ему Наката.— Оно происходит уже давно. Да и время еще есть. Минимум четыре, а то и пять месяцев пройдет, пока Япония полностью исчезнет.

— Ты так думаешь? Я не знаю, можно ли вам верить. Вы здесь даже не могли предсказать грандиозного землетрясения, которое раскололо Японию!

— Если вы имеете в виду землетрясение Центрального тектонического района, то мы о нем предупреждали.— Наката, не оборачиваясь к члену комиссии, поднялся со стула.— К сожалению, несколько ошиблись в расчетах. Мы предупреждали, что оно произойдет в течение трех дней или недели. Нам не удалось получить данных, непосредственно предшествовавших землетрясению, потому что уже двое суток приходится заниматься отлаживанием некоторых участков нашей наблюдательной сети, которые вышли из строя. Да, еще должен сказать, что работа комиссии недостаточно согласована с нашими наблюдениями за изменениями в земной коре. Вы действуете по принципу: поскорее — побольше. Вывозите отовсюду, где только можно посадить людей на суда и самолеты...

— И что же? У нас ведь нет другого выхода...

— Эвакуационная комиссия могла бы более тесно сотрудничать с наблюдательным штабом! Создается впечатление, что комиссия не использует должным образом ту информацию, которую мы ей предоставляем. Мы настоятельно просим вас ознакомить ответственных членов эвакуационной комиссии с нашей характеристикой бедствия...

— С вашей «характеристикой»?! — воскликнул член комиссии с негодованием.— При чем тут характеристика?

Зазвонил телефон.

— ...Да, Наката слушает... Опускать то, что успели укомплектовать... А наблюдательные самолеты поднялись? Что, что? Буйков не хватает? Ничего, пусть все самолеты вылетают! — Наката положил телефонную трубку и повернулся к члену комиссии.— Да, с нашей характеристикой. Я не знаю другого слова, которое здесь можно употребить. Нет необходимости знакомить вас с конкретными цифрами, а из нашей характеристики вы могли бы понять сущность надвигающегося явления. Тогда при реализации эвакуационного плана вы с пользой сможете употребить все наши данные, все предупреждения, короче говоря, всю нашу информацию.

— Я, конечно, понимаю, что ученые хотят, чтобы должным образом оценили их труд. Но сейчас не время думать об этом,— вскипел член комиссии.— От вас сейчас требуется только точное прогнозирование.

— Вот именно! Только тогда, когда вы будете иметь четкое представление о катаклизме, вы сможете извлечь практическую пользу из наших прогнозов,— терпеливо и настойчиво повторил Наката.— Предсказать со стопроцентной точностью изменения в отдельных географических точках невозможно. Абсолютно невозможно! Вы требуете такой информации из-за невежества! Даже не провели беседы с членами комиссии!

— Чего ты еще хочешь? — удивился член комиссии.— Мы же дважды собирались, чтобы послушать ваши разъяснения.

— Да. Вас интересовали только выводы, а когда речь шла о самом процессе, о ходе этого явления, слушали в пол-уха.

— Ну нет! В комиссии есть и ученые...

— Да, есть ученые, основное достоинство которых в том, что они «научились политически мыслить».

— Ты...— Лицо члена комиссии напряглось, на лбу выступила и запульсировала жилка.— Кто ты такой, чтобы так говорить?!

— Поймите, от этого все равно не уйдешь! Соберите еще раз всех членов комиссии, мы проведем разъяснение.— Наката продолжал просматривать бумаги, поступающие по телексу.— Вернее, не разъяснение проведем, а прочитаем специальное наставление господам членам комиссии. Должны быть все. И члены кабинета министров, и высшие чиновники.

— Ты думаешь, у нас есть время? — заорал, побагровев, член комиссии, известный в парламенте своей несговорчивостью.— В такой момент...

— Именно в такой момент! Я знаю, что у вас у всех прекрасное чутье. Благодаря этому вы в конце концов что-то постигнете, но ценою громадных потерь.

Наката подвинул к члену комиссии только что выскочившую из аппарата бумагу.