Японская нечисть. Ёкай и другие

По отношению к людям Теарай-они ведет себя достаточно безразлично. Он слишком занят мытьем рук. Хотелось бы построить предположения, от чего так старательно отмывает руки этот ёкай, но никаких материалов на этот счет нет. Однако отсутствие стремления навредить человеку не делает это существо вполне безобидным. Размеры Теарай-они так внушительны, что он может навредить, сам того не желая. Невольно вспоминается огромный Дронт Эдвард из «Мемуаров Муми Папы», созданный пером Туве Янссон. Он был известен тем, что время от времени совершенно случайно расплющивал кого-нибудь в лепешку (совершенно не замечая случившегося), а потом рыдал и оплачивал похороны.

Соскользнувшая нога, неловкий взмах руки, неуклюжий поворот, совершенные Теарай-они, могут слегка изменить местный ландшафт с самыми печальными последствиями для оказавшегося поблизости человека.

Советы дилетаната. Теарай-они очень редкий ёкай. Если вам удалось застать его за мытьем рук, считайте, что вам повезло. Поспешите запечатлеть на камеру это событие, так как достоверных изображений горного исполина катастрофически не хватает. Общий же стиль поведения должен быть крайне деликатным. Не приближайтесь, не шумите, не обнаруживайте себя. Постарайтесь, чтобы между вами оказалась «дистанция огромного размера». Теарай-они не относится к злобным существам, но даже если он просто вздрогнет, заметив непрошеного гостя, горы могут обрушить целый камнепад. Не сомневайтесь, Теарай-они переживет это событие вполне безболезненно, чего нельзя сказать о вас. Так что не стоит провоцировать этого исполина на резкие движения. В конце концов, каждый имеет право спокойно привести себя в порядок, не отвлёкаясь на докучливых наблюдателей.

Личное дело: Фуна-юрэй

Речь пойдет о мертвых моряках и рыбаках, которые не нашли покоя на морском дне, а решили продолжить бороздить просторы вод, желая причинить тем, у кого хватило наглости остаться жить, как можно больше неприятностей. Само имя, обозначающее этих существ, недвусмысленно отсылает к отряду юреев, то есть призраков. Но специфика образа юреев – это его конкретизированная индивидуальность. Команду же фуна-юрэев вполне можно рассматривать как некий обезличенный и обобщенный образ тех, кто потонул в море и кого море время от времени извергает на страх живым. В этом плане они представляют собой скорее явление, что ближе к понятию ёкай, хотя нельзя отрицать их призрачной сущности, что находит отражение в имени фуна-юрэй.

Как ни странно, считается, что излюбленное время появления призрачной команды – это не глухая ночь, а скорее поздние сумерки или предрассветный час. Все знают, что сумерки – время чудес, и совершенно не обязательно добрых. Неизменной популярностью у морской нежити пользуется праздник О Бон, когда мир усопших смешивается с миром живых. Густой туман окутывает прибрежные воды, и из него медленно и безмолвно выскальзывает призрачная лодка. Команда такой лодки может выглядеть, как и полагается выглядеть покойникам, полежавшим некоторое время на дне моря, но может и ввести в заблуждение, явив вполне приемлемый облик. Возможно, на борт призрачной лодки попали несчастные, совсем недавно закончившие свой земной путь и не успевшие превратиться в изъеденные крабами скелеты, а возможно, мы имеем дело с обычным мороком, который так охочи наводить существа из мира сказок. Интересно, что на головах всех фуна-юрэев присутствует треугольная белая косынка, которую неизменно используют в похоронном ритуале, готовя покойного к его последнему путешествию. Кстати, эта деталь выдает коварных утопленников, даже если они и преуспели в наведении иллюзий. Совершенно понятно, что у сгинувших в пучине несчастных не было возможности заняться на досуге проведением подобающих ритуалов и облачиться в похоронные одежды. Очевидно, что моряки пошли на дно в своей обычной одежде, и теперь те, кто сталкивается с ними в ночном тумане, видят некое воплощенное представление покойников о самих себе.

Ничего доброго ждать от фуна-юрэев не стоит. Единственное их желание – это утопить первого попавшегося живого. Существует версия, что, будучи привязаны к своему призрачному судну, фуна-юрэй не освободятся, пока не найдут себе свежую смену, отправив на дно новые жертвы. Хотя нельзя исключать, что они просто ненавидят живых и желают причинить как можно больше зла безотносительно своей собственной посмертной судьбы.

При встрече с кораблем или лодкой фуна-юрэй начинают выпрашивать ковш. Иногда они не утруждают себя маскировкой, и десятки призрачных рук поднимаются над поверхностью моря. Данный факт недвусмысленно дает понять, что мертвым морякам совершенно не обязательно усаживаться в призрачную лодку для совершения ночного путешествия. Будучи не совсем материальными, они вполне способны просто подняться из воды. Лодка, очевидно, является данью традиции и воспоминаниям мертвецов, как полагается передвигаться по морю.