Японская нечисть. Ёкай и другие

Но, как и многих представителей мира потустороннего, их не миновало профанирование образа. Перед нами страшные чудовища-людоеды, вхожие к владыке преисподней, но болваны по совместительству, обдурить которых самое милое дело. Да и сила их изрядно преувеличена. В сказке «Старушка-богатырша» крепкая деревенская бабушка приструнила черта, который вздумал отнимать у крестьян лепешки-моти. Зачем чертям моти? А это князь Эмма хотел отметить человеческий Новый год, а в аду с подвозом провизии проблемы, вот и отправили рогатых снабженцев на землю. Получается, мир чертей в некотором роде копирует нравы и обычаи нашего мира. Черти-людоеды на заброшенном острове готовы разорвать в клочки незадачливого путешественника, некстати приставшего к берегу, но, узнав, что тот видел удивительный новогодний сон, забывают свои кровожадные намерения. Речь идет о сказке «Живая игла, мертвая игла и летающая колесница». За новогодний сон ничего не жалко, хотя, казалось бы, какое дело чертям до того, что пригрезилось несчастному грешнику. Его все равно рвать и мучить придется, не сейчас, так потом. Но нет! Черти тащат волшебные сокровища, включая летающую колесницу, и позволяют совершить полет на пробу. Человек улетает прочь, а черти начинают горько плакать, внушая к себе некоторую жалость. Впрочем, рано или поздно каждому суждено умереть, и, возможно, в дальнейшем, уже в аду, у них появится шанс рассчитаться с хитроумным сновидцем.

Что говорить о глуповатых они, которым морочат голову в нашем печальном мире. Ловкие грешники в самом аду умудряются насмехаться над бесовским племенем и даже над самим князем Эмма, выставляя его олухом. В сказке «Жрец, врач и канатный плясун в аду» троица веселых японцев попадают в ад и обрёкаются на муки, но навыки из прежней жизни позволяют им преодолевать все адские испытания. Жрец усмиряет адское пламя своими заклинаниями, канатоходец ловко увертывается от раскаленных клинков. Толпы чертей проклинают ловких гостей, бегают жаловаться князю Эмма, но в целом бессильны справиться с троицей ловкачей. Сам князь Эмма оказывается не на высоте, и грешники изгоняются из ада обратно на землю. Все это здорово напоминает наши родные сказки о ловком солдате, который так отделал буйных чертей при жизни, что, попав в ад после смерти, вызвал настоящую панику в геенне огненной. Адское воинство во главе с самим дьяволом бросилось бежать, не желая вновь встречаться со служивым (сказка «Солдат и смерть»).

При этом, если обстоятельства складываются в их пользу, они не приветствуют насмешек в свой адрес и не чужды своеобразного юмора. Рассказ с красноречивым названием «В ущелье чертей» повествует о наглом вольнодумце, который отрицал существование ада, чертей и посмертного воздаяния, ссылаясь на тексты Конфуция. В конце концов он угодил в логово они, где главный черт, прекрасно знающий классические тексты и бегло оперирующий базой источников, убедительно доказал, что черти существуют. «Здесь всюду речь идет о бесовской силе. Ты же в злобном невежестве своем уцепился за одно-единственное изречение Конфуция: „Не говорю о чудесном и таинственном“ – и всячески унижаешь нас. Отвечай: зачем тебе это нужно?» – заявил он. Несчастный материалист не смог опровергнуть доводы оппонента и был превращен в чудище, сходное обликом с они. Таким образом он смог показать родным и соседям, что был не прав, и черти существуют в действительности.

Отдельного внимания в племени они заслуживают намахагэ, занимающиеся воспитательной работой в северных префектурах. Их имя происходит от сочетания слов «намоми» (волдыри, появившиеся от долгого сидения рядом с очагом) и «хагу» (сдирать, облезать). Их гнев касается в первую очередь тех, кто забыл о святом праве на труд и вздумал коротать время у теплого очага. «Позор тунеядцам! Кто тут вздумал лениться?!» – орут намахагэ, врываясь в деревню. Ну, может быть настоящие намахагэ кричали как-то иначе, но кто теперь это проверит? Во всяком случае, их преемники, участники красочных фестивалей, напялившие страшные маски, вопят именно так. Получив выпивку и закуску, они удаляются, пообещав вернуться на следующий год. (А кто бы не вернулся? Работенка не пыльная и угощение на уровне!) Считается, что они уводят за собой тяготы и проблемы, накопившиеся за прошедший год. Внешний вид намахагэ не сильно отличается от пресловутых они. Скорее всего, это просто северная разновидность бесовского племени, подрядившаяся следить за трудовой дисциплиной. Те же клыки, длиннющие рога и разноцветные морды.

Они на гравюре Катагава Утамаро. XIX в.