Японская новелла

Человек по имени Саики из Уда в провинции Будзэн отправился в столицу, надеясь получить владение для своей семьи. Он подал прошение, но дело не двигалось. Шли годы и месяцы, и все было напрасно. Он решил, что больше так продолжаться не может и отправился в храм Киёмидзу ⁴², чтобы затвориться там на семнадцать дней. Саики рассчитывал, что, возможно, ему все будет объявлено в вещем сне. С собой он взял мальчика по имени Такэмацу. Хотя Саики горячо молился, но вещего сна так и не увидел. Он обернулся и вдруг заметил красавицу лет двадцати. И черты ее лица, и фигура были необыкновенно хороши: длинные, блестящие как перья зимородка волосы были заколоты шпилькой, ее иссиня-черные брови напоминали молодой месяц, а красные губы были как цветок пиона. Она обладала всеми тридцатью двумя отличительными признаками Будды, была так хороша, что луна ей завидовала и цветы испытывали зависть. Она перебирала четки из кристаллов и, казалось, была погружена в молитвы. Саики подумал: “Раз уж мы живем в одном и том же мире людей, хорошо бы провести с ней хоть одну ночь!” Он томился. Решив заговорить с женщиной, Саики приблизился и спросил:

— Вы тоже затворились в этом храме? Женщина, казалось, не слышала. Саики подумал, что, может быть, где-то неподалеку был ее муж. Сердце Саики не успокоилось. И вот медленно начало светать. Саики было грустно, он подошел к помосту, поближе к женщине и прочел:

Расстаться с тобою,
Тебя потерять, не узнав,
Лишь в этом несчастье.
Зачем на заре будут петь
Мне птицы, когда одинок я?
Я в пути одинок,
И твой образ лишь в мыслях моих,
Лишь мечта о тебе
Одинокого путника гложет.
Уж намокли мои рукава.

Женщина тревожно слушала его, ведь считается, кто не ответит на стихотворение, родится безъязыким. Она отвернулась и прочла:

Мне чувства понятны:
Когда я одна и в пути
В гостинице сплю
И дорожное платье ношу
Я чувствую горечь, поверь.

Прочтя это, она ушла. Саики чувствовал неизбывную грусть расставания. Он позвал Такэмацу:

— Пойди за этой женщиной, посмотри, где она живет, и тут же возвращайся.

Мальчик тайком последовал за женщиной. На Четвертой улице Такакура она свернула к красивому дому, мальчик шел следом. Женщина поднялась на широкую галерею и вошла в боковую двустворчатую дверь, тут она оглянулась и заметила, что за ней следит мальчик. Она улыбнулась про себя, и когда тот подошел, произнесла:

— Передай своему хозяину: “Скрытый в траве воробей”, она больше ничего не добавила и ушла внутрь.

Мальчик тут же вернулся и рассказал как все было. Саики слушал с беспокойством, но подумал и обрадовался, ведь это была строка из стихотворения:

Когда я замечу
Мелькнувшую в зарослях тень,
Не встану с постели:
Ведь ты пробираешься тайно,
Как скрытый в траве воробей.

Поняв смысл стихотворения, Саики переоделся и вышел, поспешив к тому дому. Женщина ждала его, гадала, сегодня ли вечером он придет, или нет. Саики запросто вошел в дом, без обычных разговоров, они тут же пообещали друг другу, что вместе состарятся и будут похоронены в одной могиле, и познали близость.

Оказалось, что женщина пользовалась влиянием, в том числе и при дворе, так что дело Саики вскоре решилось. Саики все собирался сказать женщине, что должен возвратиться в Будзэн, но она так печалилась даже во время кратких расставаний, что он никак не решался уехать. Но однажды он все же решился:

— Мне бы хотелось остаться с тобой, но нельзя же, чтобы Такэмацу возвратился один. Скоро я приеду тебя повидать, а до тех пор, считай, что мы с тобой — одно целое.

Женщина сказала:

— Пусть наши сердца сольются воедино, помни меня, не забывай даже в дороге. Вот, смотри на мой прощальный подарок, я стану ждать тебя, — она отрезала прядь волос и отдала ему.

Женщина думала, что она и Саики — одно целое, она могла говорить лишь о грусти расставания.

И вот Саики вернулся в Цукуси. Не было конца радости по поводу получения владения. День за днем, ночь за ночью продолжались песни, танцы, веселые пирушки. Так прошло много дней. Минуло три года, а Саики все не ехал в столицу на свидание. Женщина в столице ждала, когда же поступит весточка, но тщетно. Она вздрагивала от каждого дуновения ветерка. Не известие ли это? В неизбывной тоске она пошла в храм Киёмидзу и произнесла молитву. Как-то она узнала, что один монах собирается отправиться в Камакуру. Она попросила:

— Я напишу письмо, пожалуйста, передайте его. Монах согласился. Женщина обрадовалась, написала

письмо и отдала монаху. Монах сказал:

— Я, конечно, передам. Но ведь я совершаю паломничество, не ручаюсь, что успею дождаться ответа.