Японская новелла

И вот посланник прибыл в столицу. Он остановился перед тем красивым домом. Женщина в столице радостно приняла известие. Она вскоре выехала и быстро прибыла в Будзэн. Когда она приехала, ее тут же проводили в новый дом. Эта женщина была так красива, что превзошла бы и госпожу Ли, и Ян-гуйфэй, и Ткачиху⁴³, и Оно-но Комати, о красоте которых ходит молва. Она так хороша, что увидев ее, останавливаешься как вкопанный и никогда уже не забудешь. Жена Саики размышляла: “Она такая красивая женщина, а он ни разу о ней не вспомнил. Что же говорить обо мне, если долгие годы и месяцы он даже не подумал поехать в столицу. Полагаться на столь бессердечного мужчину просто стыдно!” Она решила, что примет постриг, станет монахиней. У этой простодушной и решительной женщины было доброе сердце. Она сказала мужу:

— Тебе нужно поскорее встретить гостью, ведь она приехала из столицы по твоему приглашению.

Саики ушел в новый дом. Жена обрезала волосы, оставила их вместе с письмом и ушла из дома. Женщина из столицы узнала об этом: “Какая добрая! Все, и знатные, и простые люди, должны завидовать ее решимости. Как можно такую добрую женщину оставить одну!” Пару раз она встретилась с Саики, но вскоре ее любовь к нему рассеялась, и она всей душой считала, что будь ее чувства так же глубоки, как у жены Саики, они ушли бы вместе. И вот она тоже остригла волосы и затворилась в той же хижине. Так они и жили.

Саики, оставленный обеими женщинами, решил, что и ему так жить не стоит, постригся в монахи, отправился на запад, поднялся на гору Коя⁴⁴. Все это было делом Каннон из Киёмидзу. Она даровала спасение этим троим людям, каждый из них после смерти осуществил свое заветное желание, они стали Амида, Каннон и Сэйси⁴⁵ — стали тремя драгоценностями. Поистине, это достойно восхищения, это великое благодеяние.

ДВАДЦАТЬ ЧЕТЫРЕ ПРИМЕРА СЫНОВНЕЙ ПОЧТИТЕЛЬНОСТИ

ДА ШУНЬ⁴⁶

Словно воины шеренгой на пахоту вышли слоны,
И слетаются стайками птицы выдергивать травы.
Вслед за Яо воссел на престоле Да Шунь император.
И Небесное сердце тронуто верного сына нравом.

Да Шунь обладал истинным чувством сыновней почтительности. Имя его отца было Гу Coy, мать слыла твердой и вздорной женщиной, младших братьев считали заносчивыми, да к тому же бездельниками. А вот Да Шунь следовал исключительно сыновнему долгу. Однажды, было это в местечке под названием Лишань, во время пахоты, Да Шунь особенно почтительно думал о своих родителях. Неожиданно появились большие слоны, вспахали поле.

Потом прилетели птицы — помогли выполоть сорные травы. В то время властителем Поднебесной был Яо-ван. Он имел двух дочерей, старшую сестру звали Э-хуан, имя младшей было Нюй-ин.

Когда Яо-ван прослышал о том, как Шунь исполняет свой сыновний долг, он отдал дочерей ему в жены, а потом назначил Шуня императором и передал ему всю Поднебесную.

Это произошло оттого, что в сердце Да Шуня была настоящая глубина сыновнего чувства.

ХАНЬСКИЙ ВЭНЬ-ДИ⁴⁷

Вслед за Небом все мудрые прочат его в императоры.
Ведь гуманность и сына почтительность — истинный дар.
Он при ханьском дворе мудро служит всегда своей матери,
Каждый раз обязательно лижет целебный отвар.

Ханьский Вэнь-ди был сыном основателя династии Хань. В детстве его звали Хэн. Для матери-императрицы Бао он был почтительным сыном. Когда его просили принести различные кушанья, он сначала все пробовал сам. У Хэна было много братьев, они тоже следовали по пути гуманности и справедливости, как и этот принц, но у них не было такого чувства сыновней почтительности, каким обладал он. Именно поэтому Чэнь-пин, Чжоу-бо и другие сановники попросили именно его стать императором. С того времени его стали называть Ханьский Вэнь-ди.

Чувство сыновней почтительности необходимо всем, от правителя до десятков тысяч его подданных — так считал Ханьский Вэнь-ди, поэтому он милостиво согласился стать властелином сорока тысяч земель, где желал установить такой порядок. Во время его правления в мире было изобилие, и народу жилось легко.

ДИН ЛАНЬ

Он из дерева вырезал изображенья родителей.
Облик статуй, как будто живые, меняется день ото дня.
Побеседовать к ним приближаются дети, племянники,
Только древние жили, такое сыновнее чувство храня.