Японская олигархия в Русско-японской войне

«Объявление войны, заключение мира и договоров с иностранными государствами являются исключительными правами монарха, относительно которых не требуется никакого согласия парламента».

Затем он приводит две основные причины этих условий:

«Во-первых, желательно, чтобы монарх выражал единство высшей власти, представляя государство в международных отношениях, а во-вторых, в вопросах войны и мира быстрота составления планов в соответствии с природой кризиса есть вопрос первостепенной важности».

В завершение своего комментария к основной статье о контроле над внешней политикой Японии он повторяет еще раз:

«Основная суть данной статьи — установление того, что император располагает всеми вопросами международного характера, прислушиваясь к советам своих министров, но не допуская вмешательства парламента».

Ученые, как либералы, так и консерваторы, единодушно согласились с неограниченным характером императорской прерогативы заключать мир и объявлять войну. Хозуми Яцука, профессор конституционного права в Императорском университете в Токио, принадлежит к числу консервативных толкователей основного закона, он утверждает: «Заключение договоров закреплено за личными утверждениями и самовластными действиями императора». Минобэ Тацукити из того же самого университета, считающийся наиболее либеральным толкователем конституции, соглашается: «Власть объявлять войну, заключать мир и международные договоры безусловно принадлежит императору, это провозглашено в 13-й статье».

На самом же деле «личное правление императора» было скорее фиктивным. Императору приходилось действовать в соответствии с рекомендациями своих конституционных и дополнительных советников, и, более того, он редко принимал единоличные политические решения. Император Мэйдзи, которого на военном и политическом поле считают самым деятельным из трех императоров современной Японии, не является исключением.

Иными словами, роль императора заключалась не столько в том, чтобы принимать собственные решения по политическим вопросам, сколько в том, чтобы своим престижем и ритуализованными действиями легитимизировать те политические решения, которые от его имени принимали советники. Именно эта сложная система советников, которая изначально задумывалась как управляемая лично императором, и превратила до наивного простое положение конституции в поле борьбы различных политических сил.

Во время Русско-японской войны система советников императора состояла из следующих органов (в порядке убывания значимости): гэнро (старейшие государственные мужи), государственные министры, военное руководство и Тайный совет.

Император Мэйдзи, родившийся в 1852 году, взошел на императорский трон в бурном 1867 году, сменив своего отца, императора Комеи. Реформаторы-олигархи Мэйдзи вскоре сделали его символом единства и независимости нации. Однако его роль в этой новой Японии не принадлежала лишь духовной сфере. Как описывает это Гершель Уэбб, «император Мэйдзи не только находился рядом с правительством; он являлся членом правительства». На самом деле император был главой правительства, верховным главнокомандующим армией и флотом, и, что более важно, в реальности он санкционировал политическую власть олигархов-реформаторов, которые отчаянно пытались построить новую Японию. Фигура императора Мэйдзи выросла в глазах народа за эти бурные годы, поскольку политическая консолидация производилась его именем, по мере того как возрастала национальная мощь его империи, преодолевая как внутренние, так и внешние препятствия. Теперь же, в 1904 году, император Мэйдзи достиг максимума личного престижа и народного поклонения. Как гласит официальная биография императора, во время Русско-японской войны он неутомимо работал, днем и ночью изучая военные доклады.

ГЭНРО

Звучит парадоксально, но показательно для политического процесса в Японии: эту неформальную, внеконституционную и внезаконную группу старейшин можно определить как самую влиятельную среди всех советников императора.