Японская цивилизация

До середины XIX века жизнь в Японии протекала относительно спокойно, но этот покой был создан искусственно, он сохранялся благодаря жесткой изоляции от любых зарубежных стран. Можно только предполагать, что именно тогда, когда первые европейские колонизаторы начинали завоевывать территории на Юго-Востоке Азии, Япония намеревалась стать великой державой. В 1604 году Токугава Иэясу даровал некоторым торговым кораблям («с красной печатью», сюинсэн) официальное разрешение пересекать моря, чтобы вести торговлю с другими странами Востока. До 1635 года (дата, с которой начинается закрытие страны для чужеземцев) было выдано более трехсот таких лицензий и около 80 тысяч человек устремились по дальневосточным морям к приморскому побережью Юго-Восточной Азии. Даймё Сикоку, Симацу, Мацуры, Аримы, а также города Киото, Осака, Сакай, Нагасаки снарядили свои корабли, на которых они вывозили серебро, медь, железо, предметы роскоши, в том числе веера и лаковые изделия, холодное оружие, доставляли в Японию шелк, хлопок, шерсть, медикаменты, пряности. Некоторые торговцы — искатели приключений оставались в ведущих торговых центрах, от Китая до Суматры они основывали «японские города» (нихон мати), в которых насчитывалось от 100 до 1000 обитателей, но они несли с собой мощную японскую жизненную силу. Однако постепенно Япония закрыла свои ворота для любых иностранных купцов, были они китайцами или европейцами. В 1635 году занавес закрылся окончательно: японцы, оказавшиеся за границей, уже никогда не могли вернуться на родину, как и обманутые иностранцы — португальцы, англичане, голландцы — не получили разрешения покинуть Японию. Маленький остров Десима, находившийся рядом с портом Нагасаки, оставался единственной дверью, открытой во внешний мир. Яростный мятеж Симабара, вспыхнувший двумя годами позже (1637), только убедил сёгунат в твердости своего решения: восставшие в основном были христианами, и в сознании новых властителей Токугава христианство было дискредитировано еще раз, они окончательно уверились во мнении, что иностранное влияние чревато только беспорядками и опасностью. Япония с тех пор замкнулась на себе; ни один из последующей череды сегунов не осмелился изменить это решение.

Всех европейцев японцы называли «голландцами». «Голландцы», хотя и были ограничены с 1640 по 1859 год территорией острова Десима, в Нагасаки, вели все же веселую жизнь, если верить картине художника Кавабара Кэйга, который жил в Нагасаки в начале XIX века. Баварский врач и ученый Франц фон Зибольд, который способствовал распространению этнологии, ботаники и археологии, пригласил художника посетить Десиму. Кэйга создал еще несколько рисунков, которые дали ему прозвище «художник иностранных обычаев». На картине несколько странный интерьер — сочетание тяжелой европейской мебели и хрупких татами.

Остров Десима был расположен фактически рядом с берегом, с которым его соединял мост. Площадь острова в 3924 цубо, предоставленная иностранцам, была разделена двумя перекрещивающимися улицами на четыре квартала. Каждый из них предназначался для особой надобности: жилая зона, склады и т. п, Корабли должны были прибывать в определенные периоды и бросать якорь у северо-западного берега острова. В 1689 году концессия была расширена и заняла территорию по другую сторону моста, там устроились коммерсанты и проститутки. В глубине Десимы «голландцы» строили дома европейского типа, их образ жизни, их культура понемногу становились известными и дали толчок развитию европейских научных знаний, ставших известными в Японии под названием «голландской науки».