Японская война. 1904

— Тогда оборудование останется у нас, — я отмел все возражения.

— А что насчет медицинских препаратов? — старший аптекарь, Филипп Иванович Корф, неожиданно встрепенулся. — У нас с собой есть полковой запас бинтов, одежды для раненых, да и лекарств тоже. Это немало, но вдруг не хватит. Может, заберем хотя бы часть нашей доли с дивизионного склада?

— Ну, Филипп Иванович, ну, что вы опять начинаете свое плюшничество! — Слащев тем временем успокоился и принялся довольно отчитывать погрустневшего аптекаря. — Все же рассчитано. Как будет нужно, нам подвезут все необходимое. А если сейчас все взять, а нам придется резко куда-то выдвигаться, как это с собой возить?

Битва хомяка и перестраховщика — и в этом сражении я точно на стороне первого. Особенно учитывая, что нам действительно понадобятся все возможные запасы.

— Считайте, что каждый солдат в полку будет ранен, — решил я. — И пусть на каждого у вас будет в достаточном количестве и перевязочный материал, и все остальное.

Невольно вспомнил расчеты Первой мировой. Под ее конец французы, идя в наступление, разворачивали за каждой дивизией госпиталь, превышающий ее по количеству коек ровно в два раза. Потому что знали: к обеду этой дивизии не станет уже в полном составе, и на ее место придет новая. А им нужно будет лечить тех, кто выживет и в первую волну, и во все следующие. У нас, надеюсь, до такого ужаса не дойдет…

— И все же я считаю, что это лишняя трата ресурсов, — Слащев долго терпел, но в итоге не выдержал. — Когда я работал в Красном кресте в Южной Африке, мы себе такого не позволяли.

И тут я впервые взглянул на доктора как на профессионала. Доброволец на Англо-бурской — это хороший опыт. Вот только над умением делать выводы ему бы поработать.

— Прекрасно, — я кое-что вспомнил. — Мне тоже попадались документы по той войне. И англичане писали, что в среднем каждый их солдат за то время прошел через госпиталь. Если брать гражданскую войну в Америке, то там и того больше: каждый солдат был в госпитале в среднем три раза. А какой у вас опыт?

— Такие цифры я не изучал, — доктор опять растерялся.

— Тогда до новых вводных будем ориентироваться на них, а потом уже будем вносить корректировки.

Слащев сдался, и мы перешли к обсуждению остальной работы медицинской службы. Если честно, мне уже давно хотелось сказать «стоп» и начать все менять, но… Я ведь тоже не специалист — сколько у меня опыта? Так что старался слушать, пытаться понять. Про инфекции было даже интересно. Оказалось, доктора тут успели провести целую спецоперацию по приучению солдат к чаю, и, когда те перестали пользоваться сырой водой, удалось до минимума свести болезни желудка и холеру. А вот с чем не получалось справиться, так это с сифилисом. Местные им болели, рядовые, несмотря на все угрозы и разъяснения, к ним бегали, и результат налицо. Иногда в прямом смысле слова.

Здесь мне сложно было что-то сказать. Учись я в свое время на обычного доктора — возможно, было бы по-другому, но буду думать… А пока мы снова перешли к полевой медицине. Слащев с другими докторами принялись рассказывать, как у них организована сортировка, как они отслеживают типы ранений и определяют судьбу пострадавших… И я все-таки не выдержал.

— Простите, я правильно понял, что вы собрались мерить пульс прямо на поле боя?

— Без этого не поставить верный диагноз, — Слащев вскинул голову, на этот раз твердо уверенный, что сумеет поставить меня на место. — Вы не доктор, поэтому вам не понять, насколько точный диагноз важен для лечения.

— Я не доктор, — согласился я и закрутил головой, — поэтому мы проверим…

Рядом как раз проходил один из капитанов Мелехова, и я подозвал его, чтобы тот подобрал нужных людей. А сам тем временем рассказал нашим врачам и фельдшерам, что мы будем делать.

— Суть простая. Сейчас капитан Шульгин приведет нам два десятка смышленых рядовых и одну свинью. Свинью режем и с помощью этой крови имитируем попадания пуль, разрывы снарядов и другие приятные мелочи. Солдат я лично проинструктирую, что с ними случилось, ваша же задача — обработать этот поток раненых, словно мы на поле боя. Количество людей, что вы поставите на эту задачу — на ваше усмотрение. Я же со своей стороны буду оценивать, сколько времени займет сортировка и сколько ошибок вы при этом совершите.

— Вячеслав Григорьевич, это неправильно… — доктор попытался поспорить.

— У вас есть где-то пятнадцать минут, чтобы подготовиться и на деле доказать мне свою правоту, — я постучал по часам, а потом отошел в сторону к группе солдат, которых как раз привел капитан Шульгин.

Тут, признаюсь, я немного недооценил задачу — пришлось потратить почти полчаса, чтобы объяснить рядовым, что именно от них требуется. Они до последнего не хотели верить, что господин полковник задумал именно такое невиданное дело. Зато сам капитан и присоединившийся к нему поручик Славский включились с настоящим интересом. И когда я дал сигнал начинать, так и вовсе отыграли самое настоящее представление.