ЯПОНСКИЕ ЛЕГЕНДЫ О ЧУДЕСАХ

Во времена правления государыни Абэ в этой деревне жила слепая женщина. Она растила единственную дочь семи лет от роду. Ее муж умер. Вдова была самой бедной из бедных. Она не могла добыть себе пропитание и умирала с голоду. Женщина подумала: «Бедна я, ибо грешила много в жизни прошлой и жизни нынешней. Чем просто умирать с голоду, лучше творить добро». Попросив дочь взять ее за руку, она направилась к молельне и просила будду Якуси о прозрении, говоря: «Не о себе я забочусь, но о дочери. Вскоре умрем, если нам не поможешь. Прошу тебя: сделай так, чтобы прозрела я». Даритель увидел ее и из жалости отворил двери храма, пустил внутрь и позволил повторять имя Якуси перед статуей. Двумя днями позже ее дочь увидела, как из груди статуи капает сок, похожий на персиковое масло. Дочь сказала об этом матери. Мать пожелала того соку и попросила дочь напоить ее. Сок на вкус оказался сладок, и она прозрела. Верно говорю — горячие молитвы не останутся без ответа. Такие вот чудеса.

Слово об обещании переписать «Сутру лотоса» и о спасении из завала, куда не проникал солнечный свет («Нихон рёики», III-13)

В округе Аита земли Мимасака[130] была гора, где находился казенный рудник. При государыне Абэ управитель земли Мимасака как-то раз повелел десяти мужам копать руду на этой горе. Вдруг вход в рудник стал содрогаться и рушиться. Люди перепугались, к выходу кинулись, но только девять из них успели выскочить. Один же замешкался и остался внутри. Камни сомкнулись и завалили вход.

Чиновники, люди знатные и незнатные подумали, что несчастного задавило и он погиб. Поэтому они горевали и печалились. Жена и дети погибшего тоже плакали и стенали. Они нарисовали лик Каннон, переписывали сутру и молились за погибшего. Так они провели семь дней.

Между тем муж, в завал попавший, подумал: «Я обещал переписать “Сутру лотоса", но до сих пор обета не исполнил. Если удастся спастись, непременно сделаю это». Он горевал и печалился в темном завале. До сих пор ему еще не приходилось испытывать таких страданий. Вдруг у входа появилась щель размером в палец, куда проник солнечный свет. Через щель вошел монах. В чаше он принес изысканные яства. Монах сказал: «Твои жена и дети совершили мне приношения едой и питьем, и потому я спасу тебя. Я пришел, поскольку ты плакал и горевал». Затем он вышел через щель.

Вскоре после того как монах ушел, над головой несчастного открылось отверстие. Через него пробивался солнечный свет. Величиной отверстие было с два сяку, и до него было пять дзё.

В то время тридцать с лишним мужей отправились в горы, чтобы запастись лозами. Они пришли к руднику. Несчастный увидел тени людей и закричал: «Вытащите меня!» Людям показалось, что то был писк комара. Удивившись, они привязали к лозе камень и спустили его вниз. Несчастный схватил камень и потянул. Люди уразумели, что внизу находится человек. Тогда они свили из лоз веревку, сплели корзину, привязали корзину за четыре угла и спустили ее через шкив вниз. Несчастный сел в корзину, его подняли и отправили домой.

Радости и ликованию родственников и друзей не было конца. Управитель земли спросил его: «Какие добродетели спасли тебя?» Он рассказал ему все как есть. Чиновник был потрясен и возглавил общину верующих. Общинники, помогая друг другу, переписали «Сутру лотоса» и освятили ее.

Человек спасся из завала благодаря божественному промыслу «Сутры лотоса» и состраданию Каннон. Кто усомнится в этом?

О монахе Дзинъю из земли Этиго («Хокэ кэнки», № 81)

Монаха Дзинъю в миру звали Коси-но-Сёдайтоку. (По-разному он звался — других имен не называю.) Он родился в округе Коси земли Этиго. Дзинъю читал «Сутру лотоса», приумножая благоухание веры, и в делах подвижнических не было ему равных. Духи и боги исполняли его повеления, властитель страны непременно его слушался, а люди простые ставили высоко.

В земле Этиго есть гора Кунигами. Один благодетель задумал доброе дело и исполнил его, поставив на горе пагоду. Когда же думал освятить ее, полыхнула молния, ударил Гром, разрушил пагоду, разнес ее в мелкие кусочки и скрылся. Даритель горевал и плакал без удержу. Еще раз отстроил он пагоду и снова хотел было уже освятить ее, но, как и в прошлый раз, ударил Гром, разрушил пагоду и скрылся. Так он разрушал пагоду не единожды. Даритель горевал — ведь никак он не мог исполнить свой главный обет. Он снова отстраивал пагоду, надеясь, что Гром больше не тронет ее.

Святой Дзинъю сказал дарителю: «Не плачь и не горюй. Чудесной силой Закона Будды я обороню пагоду от разрушителя, и так ты исполнишь обет».

И встал тогда Дзинъю возле пагоды, читая «Сутру лотоса». Тут облака собрались в тучу, стал накрапывать мелкий и частый дождик, засверкали, заблистали молнии. Даритель подумал, что снова Гром сейчас пагоду разрушит. Стал он горевать да кручиниться. А святой Дзинъю только сказал заклятие и продолжал в полный голос сутру читать.