ЯПОНСКИЕ ЛЕГЕНДЫ О ЧУДЕСАХ

В давние времена в земле Кавати жил-был торговец дынями по имени Исовакэ. Он нагружал на лошадь непомерную тяжесть, и, когда она не могла сдвинуться с места, Исовакэ злобно хлестал ее, понуждая идти. У изможденной от тяжкой работы лошади из обоих глаз текли слезы. Продав дыни, Исовакэ убивал лошадь. Так он загубил много лошадей. Однажды Исовакэ заглянул в кипящий котел. Оба его глаза упали туда и сварились.

Близко воздаяние в этой жизни. Нужно верить в карму. Животные — это наши родители в прошлом. Мы рождаемся в шести мирах — в преисподней, в мире голодных духов, среди животных, асуров[140], людей, небожителей и из четырех сущностей — из лона, яйца, влаги, закона кармы. Поэтому должно быть сострадательным.

Слово о злодее, который пренебрегал сыновним долгом и навлек на себя наказание в этой жизни («Нихон рёики», I-23)

В округе Соу-но-Ками земли Ямато жил злодей. Его настоящее имя неизвестно. Люди называли его Миясу. В те времена, когда государь Котоку[141] управлял Поднебесной из дворца Нанива, он засел за книги[142]. Злодей читал их ради забавы и не заботился о собственной матери. Мать взяла у него взаймы риса, но не могла вернуть долг. Миясу негодовал и торопил ее. При этом он сидел на высокой подушке, а мать — на полу.

Друзья не могли спокойно смотреть на его непочтительность. Они говорили: «Почему ты не верен сыновнему долгу?[143] Другие сыновья для спасения родителей строят пагоды, вырезают статуи будд, переписывают сутры, приглашают монахов на время летних молитв. Ты богат и можешь давать рис матери даром. Почему ты не почитаешь мать — ведь это против того, что написано в твоих книгах?» Миясу не слушал их и говорил: «Оставьте меня». Тогда друзья вернули ему долг матери и ушли.

Мать между тем горевала и плакала. Оголив грудь, она сказала. «Когда я растила тебя, я не знала отдыха ни днем, ни ночью. Я знаю, как другие дети чтут родителей. Но от своего сына я терплю одни унижения. Не таким хотела я видеть тебя. Я расплатилась с тобой, ты же верни мне молоко, которым я выкормила тебя. С сегодняшнего дня связь между сыном и матерью будет прервана. Пусть Небо и Земля знают это. О, как мне печально и больно!»

Не говоря ни слова, Миясу встал, пошел в заднюю половину дома и вернулся с бумагами, на которых были записаны его должники. Он сжег все бумаги в саду. Затем он ушел в горы и бродил там, не зная покоя. Его волосы растрепались, а тело покрылось ранами. Он бегал как одержимый, а когда наконец вернулся в долину, оставил дом. Три дня спустя случился пожар. Дом, кладовая — все сгорело. Его жене и детям стало негде жить. Никто не помогал Миясу, и он умер от холода и голода.

Как можно не верить, что воздаяние близко и приходит оно в этой жизни? Потому-то в одной сутре и говорится: «Тот, кто не исполняет сыновнего долга, провалится в преисподнюю, а тот, кто верен ему, вознесется до Пречистой Земли». Об этом говорит Будда, и это слова истины, возглаголенные учением Великой Колесницы.

Слово о наказании в этой жизни мучительной смертью за высокое мнение о собственной добродетели и за удар недостойного видом монаха («Нихон рёики», II-1)

Бывший государь Сёхо-одзин-Сёму повелевал Восемью Островами Японии[144] из дворца Нара. Он принес великий обет и весной первого года эры Небесного Спокойствия[145], восьмого дня второй луны года змеи устроил пышную службу и совершил приношения Трем Сокровищам в храме Гангодзи, что в левой части столицы. Министра левой руки, царевича Нагая, носившего высший разряд второго ранга, назначили ответственным за раздачу пищи монахам. Один монах бесцеремонно приблизился к месту раздачи с чашей в руках. Царевич увидел его и ударил монаха по голове жезлом из слоновой кости. Из раны хлынула кровь. Монах схватился за голову, вытер кровь, злобно закричал и убежал неизвестно куда. Те, кто был на службе, — монахи и монахини — шептались: «Это — дурное предзнаменование».

Прошло два дня, и один злодей пришел к государю и сказал: «Нагая хочет поднять мятеж и захватить престол». Государь пришел в ярость и послал войска для сражения. Царевич подумал: «Меня оклеветали и, верно, убьют. Лучше самому убить себя, чем быть убитым другими». Он напоил детей ядом и зарубил их, потом выпил яду сам и умер. Государь велел выбросить трупы из замка, сжечь их, а пепел развеять по морям, рассеять по рекам. Только кости царевича выбросили в земле Тоса[146].

В то время в Тоса стало умирать много людей. Жители в страхе обратились к властям, говоря: «Дух царевича погубит всех в нашей земле». Государь услышал об этом и повелел перенести кости на остров близ берега Хадзиками в округе Ама земли Кии[147], дабы они находились поближе к столице.